Творцы Священной Римской империи

Гизельберт лишь ждал случая для обретения независимости от правителя Германии. Такая возможность ему представилась, как он полагал, в 939 году, когда Генрих восстал против старшего брата. Подобно Эберхарду, мечтавшему возвратить королевскую корону своему роду, Гизельберт задумал восстановить независимое Лотарингское королевство. При этом оба участника заговора, Эберхард и Гизельберт, рассматривали Генриха лишь как орудие для достижения собственных целей, благо легко было подтолкнуть его, по характеристике Видукинда, «слишком юного и горячего», в нужном для них направлении. Лиутпранд Кремонский, возможно, передавший ходившие тогда слухи, сообщает и о более грандиозных замыслах Гизельберта: при помощи Генриха, не подозревавшего о коварных намерениях союзника, сместить Оттона I и самому занять королевский престол.

А как же вела себя в этой обстановке Герберга, на которую возлагались ее отцом столь большие надежды? Источники ничего не сообщают о ее противодействии планам Гизельберта, зато в одном из них излагается весьма интересная версия о том, что именно Герберга и подстрекала супруга на мятеж против законного короля. Интересно, что предполагаемое вступление Гизельберта на королевский престол Германии здесь представлено не как его субъективное желание, а как выражение воли князей. Но тот, будучи честным человеком, будто бы отверг этот нечестивый замысел. И тогда Герберга, охваченная яростью, стала попрекать его, говоря, что у него ничуть не меньше прав на престол, чем у ее брата Оттона I. Упомянутый источник интересен тем, что в нем выражены мнения и суждения современников о Герберге. Памятуя о том, сколь решительно и успешно действовала Герберга впоследствии, мы можем принять это сообщение с доверием. Во всяком случае, в то время она отнюдь не являлась выразительницей интересов брата, а поддерживала честолюбивые замыслы супруга.

Выступление заговорщиков началось с большого застолья в местечке Заальфельд в горном массиве Тюрингский Лес, во время которого Генрих и объявил присутствующим о своих замыслах. Принятие важных решений на пиру было в духе древнегерманской традиции. Об этом рассказал еще Тацит в своей «Германии»: «О мире и о войне они чаще всего совещаются на пирах, поскольку ни в какое другое время душа не бывает более открыта для простых помыслов и не воспламеняется на великие дела». Так, чувствуя себя древнегерманскими героями, сообщники Генриха одобрили его намерение выступить против брата. По их совету он тут же отправился в Лотарингию, чтобы и там искать поддержки.

Оттону I своевременно донесли о готовившемся посягательстве на его власть, и он незамедлительно пошел с войском по следам мятежного брата. Важная крепость Дортмунд, находившаяся под охраной людей Генриха, сдалась королю без боя. Когда же Оттон I решил переправиться через Рейн, и часть его войска уже была на другом берегу, внезапно появились лотарингцы и, уверенные в собственном превосходстве, атаковали. Король, не имевший в своем распоряжении кораблей, не мог прислать своим подкрепление. Однако те и без посторонней помощи сумели, используя преимущества местности, окружить и разгромить противника.

Эта победа, одержанная в начале 939 года, явилась важным политическим успехом Оттона I. Когда весть о ней, сопровождаемая слухом о гибели Генриха, который в действительности лишь получил ранение, разнеслась по Саксонии, многие крепости мятежников заявили о капитуляции. Сам же Генрих бежал в Мерзебург, сохранявший ему верность, но после двухмесячной осады прекратил сопротивление, выговорив для себя и своих сторонников право беспрепятственного ухода. Король был вынужден пойти на этот компромисс, поскольку срочно потребовалось его присутствие на восточной границе, где полабские славяне, воспользовавшись междоусобицей в Германии, восстали против господства немцев. И тем не менее Саксония была потеряна для Генриха.

И тогда в поисках новых союзников для продолжения борьбы они с Гизельбертом решили обратиться за поддержкой к западно-франкскому королю Людовику IV Заморскому, причем герцог Лотарингский и его графы присягнули ему на верность. Слабый Каролинг в качестве сюзерена казался Гизельберту менее опасным, нежели Оттон I. Людовик же, в свою очередь, рассчитывал возвратить таким образом Лотарингию в состав своего королевства. Немецкий король незамедлительно парировал это вмешательство во внутригерманские дела собственного государства, активизировав союзнические отношения с противниками Людовика внутри его страны. Еще в 937 году младшая сестра Оттона I Хадвиг была выдана замуж за французского герцога Гуго Великого, опасного соперника Каролинга. Обе стороны этого династического брака ждали выгод от его заключения: Гуго нашел дополнительную опору для проведения своей политики, а Оттон I обрел эффективное средство влияния на регулирование лотарингского вопроса, который тогда был еще далек от разрешения. Хадвиг косвенным образом сыграла важную роль в политике своего брата-короля, хотя как самостоятельная личность и не проявила себя.