Творцы Священной Римской империи

Заметим, кстати, что брак с Адельгейд все же не был безусловно необходим для Оттона I: рассматривая себя наследником Каролингов и их имперской традиции, германский король претендовал и на власть в их бывшей сфере влияния, подтвердив это своим походом за Альпы. Однако Оттон I, видимо, счел более целесообразным использовать в собственных интересах авторитет, коим Адельгейд обладала в Италии: заключив с ней брак, он устранял потенциальную угрозу для своей власти в этой стране.

Павия фигурирует и как место составления дарственных королевских грамот, пожалованных Оттоном I в сентябре 951-го — феврале 952 года. Он действует как хозяин в своей разноплеменной державе, и география дарений охватывает области, лишь недавно признавшие его власть: Лотарингию, Швабию, Баварию и особенно Италию. Все без исключения пожалования, сделанные в Италии, адресованы церкви. Оттон I убедительно демонстрирует, что в Италию он пришел как защитник церкви, и этот аспект его итальянской политики является продолжением проводившейся в Германии политики церковной. Источники ничего не сообщают о коронации Оттона I в Павии (коронации как таковой, вероятнее всего, и не было). Свои притязания на господство в Италии он основывал или на одной только присяге итальянских феодалов или же на том, что он действовал в качестве преемника правителей Восточно-Франкского королевства, рассматривал эту страну как свою особую сферу интересов в рамках бывшей Каролингской империи. Тем не менее к формуле датировки его грамот добавляется новый элемент: «в первый год нашего правления в Италии». Претерпевает изменение и его королевский титул: по каролингской традиции, как некогда Карл Великий, он величает себя «королем франков и лангобардов», а затем и «королем франков и итальянцев».

Для полноты успеха Оттону I недоставало лишь императорской короны, ради которой он прибыл в Италию. Замена в королевском титуле «лангобардов» на «итальянцев» не была случайна: второе понятие расширяло политический горизонт, включая в себя помимо Северной еще и Центральную Италию с Римом. Как и для Карла Великого в свое время, для Оттона I завоевание Лангобардского королевства явилось этапом, предшествовавшим обретению императорской короны. Став верховным сувереном двух королевств сразу, он фактически уже занял положение императора, гегемона, ибо, как мы знаем, императором в то время называли повелителя двух или более королевств одновременно.

Следующим шагом Оттона I и явилось направление в Рим посольства во главе с архиепископом Майнцским Фридрихом, первым среди князей церкви его королевства, прибытие которого в Италию в составе немецкого войска теперь получило объяснение. Фридрих должен был вести переговоры с папой римским об императорской коронации Оттона I. Переговоры ни к чему не привели: в Риме решал не папа римский, а уже упоминавшийся нами Альберик, все еще державший в руках бразды правления. Трудно сказать, в какой мере ответственность за провал миссии лежала на архиепископе Фридрихе, но с того времени он впал в большую немилость у Оттона I.

Можно было попытаться силой оружия добыть императорскую корону (на что толкали его горячие головы из ближайшего окружения), но Оттон I этого не сделал, хотя и опирался на поддержку своего войска и значительной части ломбардской знати. Он не пустился на такую авантюру, имея у себя в тылу пусть и отступившего, но не покорившегося Беренгара. Была и еще одна, возможно, более веская причина соблюдать осмотрительность: обиженный сын Лиудольф вместе с оскорбленным архиепископом Фридрихом покинули Павию и отправились в Саксонию. Рождество 951 года они вместе праздновали в Заальфельде, где в 939 году уже родился заговор против Оттона I, активным участником которого был все тот же архиепископ Фридрих. Заальфельд, расположенный в горном массиве Тюрингский Лес, являлся традиционным местом сбора заговорщиков во время всех мятежей против короля в оттоновский период. И на сей раз, как доносили Оттону I, туда стали стекаться их многочисленные сторонники. Ситуация в Саксонии вынуждала отказаться и от похода на Рим, и от продолжения преследования Беренгара. Надо было возвращаться в Германию.