Творцы заклинаний

— В этом-то вся и загвоздка, — призналась матушка. — Смею сказать, мы легко можем вернуть нечто, что будет ходить и разговаривать, как обычный человек. А вот будет ли это Саймон — совсем другой вопрос, — она встала. — Пошли в твой Главный зал. Нам нельзя терять времени.

— Э-э, женщин туда не пускают, — предупредила Эск.

Матушка остановилась в дверях. Ее плечи приподнялись, и она медленно повернулась.

— Что ты сказала? Неужели мои старые уши обманули меня? И не говори, что это так, потому что это не так.

— Прости, — отозвалась Эск. — Сила привычки.

— Вижу, у тебя появились заниженные представления о своей персоне, — холодно отметила Матушка. — Найди кого-нибудь присмотреть за парнишкой и пойдем поглядим, что такого главного есть в этом зале, если я даже не могу сунуть туда свой нос.

Вот так все и вышло. Только профессорско-преподавательский и студенческий состав Незримого Университета принялся вкушать обед в вышеупомянутом почтенном зале, как большие двери с драматическим эффектом распахнулись. Правда, драматизм был слегка подпорчен тем, что одна из створок отскочила от официанта и ударила матушку по щиколотке. Поэтому, вместо того чтобы решительно прошагать по выложенному черно-белыми квадратами полу, матушка была вынуждена наполовину прыгать, наполовину хромать. Но она, по крайней мере, надеялась, что прыгает с достоинством.

Эск семенила следом, всем телом ощущая сотни устремленных на них взглядов.

Гул голосов и стук посуды постепенно стихли. Пара стульев отлетела в сторону. Эск увидела в дальнем конце зала старших волшебников, сидящих за огромным столом, который висел в нескольких футах от пола. Волшебники изумленно уставились на двух вошедших женщин.

Один из магов среднего уровня — Эск узнала в нем преподавателя прикладной астрологии — бросился к ним, размахивая руками.

— Нет-нет-нет, — кричал он. — Вы ошиблись дверью. Вам придется уйти.

— Не обращайте на меня внимания, — спокойно отозвалась матушка, обходя его стороной.

— Нет-нет, это противоречит всем традициям, вам придется немедленно уйти. Дамам сюда вход воспрещен!

— Я не дама, я ведьма, — парировала матушка и, обернувшись к Эск, спросила:

— Он очень важное лицо?

— Не думаю, — ответила Эск.

— Тогда ладно, — матушка повернулась обратно к преподавателю. — Пожалуйста, найдите мне какого-нибудь влиятельного волшебника. И побыстрее.

Эск постучала ее по спине. Один или два волшебника, сохранившие, в отличие от остальных, присутствие духа, успели шустро выскользнуть за дверь. Спустя пару секунд в зал ворвались несколько привратников. Дюжие мужики под одобрительные выкрики и кошачьи вопли студентов угрожающе надвигались на непрошеных посетительниц. Эск не питала особых чувств к привратникам, которые вели обособленную жизнь в своих сторожках, но сейчас в ней проснулось сострадание к ним.

Двое громил протянули волосатые лапищи и схватили матушку за плечи. Ее рука исчезла за спиной и произвела какое-то быстрое движение, в результате которого привратники тут же отцепились и заковыляли прочь, ругаясь и зажимая ладонями поврежденные места.

— Шляпная булавка, — объяснила матушка и, схватив Эск, устремилась к почетному столу, одаривая свирепым взглядом каждого, кто выглядел способным встать у нее на пути.

Студенты помоложе, смекнувшие, что можно вовсю повеселиться на дармовщинку, топали ногами, аплодировали, барабанили тарелками по длинным столам. Почетный стол со стуком опустился на выложенный плитками пол, и старшие волшебники торопливо выстроились за спиной Напролоума, который тем временем пытался собрать остатки своего достоинства. Это ему не удалось. Очень трудно выглядеть внушительно, когда за ваш воротник заткнута салфетка.

Он поднял руки, требуя тишины, и зал застыл, ожидая, пока матушка и Эск подойдут к возвышению. Матушка заинтересованно разглядывала древние картины и статуи, изображающие давно ушедших из жизни магов.

— А это что за типы? — спросила она уголком рта.

— Раньше они были главными волшебниками, — шепнула в ответ Эск.

— Такое впечатление, словно все они, как один, страдали запором. Ни разу не встречала волшебника с нормальным пищеварением, — заметила матушка.

— Да уж, чистить их отхожие места — сущее наказание, — подтвердила Эск.

Ноги Напролоума были широко расставлены, руки скрещены на груди, а живот выпирал, точно склон для начинающих горнолыжников. Сам он вследствие этого замер в позе, которая обычно ассоциируется с Генрихом VIII, но может также приписываться либо Генриху IX, либо Генриху X.

— Ну? — вопросил он. — И что означает это безобразие?

— А он — важная персона? — осведомилась матушка у Эск.

— Я, мадам, — аркканцлер! И так уж вышло, что руковожу этим Университетом! Тогда как вы, мадам, вступили на крайне опасную территорию. Предупреждаю вас, что.., прекратите так смотреть на меня!

Напролоум неуверенно отступил, защищаясь поднятыми руками от матушкиного взгляда. Толпившиеся за ним волшебники разбежались, переворачивая столы и спеша скрыться из поля зрения сумасшедшей ведьмы.

Глаза матушки изменились.