ТВТ

– Ничего смешного тут нет, – сурово произнес Толя. – Я и сам это знаю. Я только сначала захотел примерить так. А теперь попробуем иначе.

Он поставил ботинок рядом с ногой подошвой вниз. Потом усердно начал ощупывать стельку и наконец победно воскликнул:

– Есть!

– Где? Покажи! – заинтересовались мать и Нина. – Как же он мог до крови натереть, если его самого так трудно нащупать?

К Толе сразу же вернулось чувство собственного достоинства. С важным и авторитетным видом он объяснил:

– Стелька с краю оторвалась и загнулась, как пружина, и гвоздь высовывается только тогда, когда сильно надавишь. А вы надавить не догадались.

Попробовала мать, потом Нина – действительно, так оно и есть.

– Надо бы как-нибудь поправить, загнуть гвоздь, что ли, – проговорила мать. – Может ты, Толик, попробуешь?

– Сапожному делу я не учился, – пренебрежительно ответил Толя.

– Неужели это такая хитрая штука – гвоздь загнуть.

– Смотря где и какой. С молотком до этого гвоздя не доберешься, не пристукнешь его. А у сапожника и рашпиль есть и всякие там приспособления.

Подумала мать и увидела, что и в самом деле одним молотком ничего тут не сделаешь. Сидит гвоздь где-то далеко и глубоко – как по нему стукнешь?

– Придется отнести к сапожнику, – вздохнула она. – Возьми, Толя, занеси.

– А что, она сама не может? – огрызнулся тот. – Все я да я!

– Так у нее же, видишь, какое дело…

– А разве она ляжет в постель и не будет ходить? У нее ведь есть старые ботинки!

– Ну, ладно, ладно, я сама отнесу! – вмешалась Нина. – Как-нибудь без него обойдусь!

– Тем лучше, – согласилась мать. – Пока отец придет обедать, ты и вернешься.

Нина собралась и пошла.

А Толя вернулся на свое место и снова взялся за чтение, вернее сказать, за упражнение на ножках стула.

… Нина вышла на улицу, прошла один квартал и остановилась у двери, над которой была вывеска: "Обувная мастерская союза кожевников".

Вошла, сунулась было со своим ботинком, но ей сказали:

– Мы шьем только новую обувь, а в ремонт не берем. Для этого есть специальные мастерские, ремонтные.

Вышла Нина и не знает, куда идти. Хотела вернуться назад, спросить, но не осмелилась. Постояла, подумала и медленно побрела по улице, рассматривая вывески.

Прошла одну улицу, вторую – нет ремонтной мастерской да и только! Начала приглядываться, у кого бы это спросить, и все никак не могла осмелиться: тот слишком важный и серьезный, этот чем-то озабочен, у того вид очень строгий. А когда, наконец, обратилась к одной доброй женщине, та ласково ответила:

– Не знаю, детка!

Долго бродила Нина, пока набрела наконец на ремонтную мастерскую.

Работало там много мастеров, но еще больше был заказчиков. То ли мастерских не хватало в городе, или день такой попался, но целая очередь выстроилась к тому мастеру, который принимал заказы.

Пришлось и Нине стать в очередь. Стоит и чуть не умирает с голоду. Уже придя из школы, она захотела есть, а теперь вон сколько времени прошло и неизвестно еще сколько пройдет. А дома, наверно, уже обедают…

Но и дома дело с обедом усложнилось. Отец, придя домой, как всегда спешил. Вечно у него какие-то там балансы, отчеты, сметы.

Толя соскочил со стула, поставил его к обеденному столу, а потом уже показал отцу свой табель.

Не видел бедняга, что тот юркий винтик, который давно собирался выскочить, воспользовался случаем и вывалился на пол. И второй уже вылез наполовину…

Отец просмотрел табели, погладил бороду и, довольный, проговорил:

– Тянитесь, тянитесь, детки! А где Нина?

– Понесла ботинок в ремонт. Сейчас придет.

– Ну, мать, давай быстрей обедать, я спешу!

Бодрый, довольный, подошел он к столу и грузно опустился на стул. И вот тут произошло такое, чего тот никогда в жизни не забудет. Стул скрипнул, начал разъезжаться – и отец полетел на пол!

Солидный уважаемый отец, с бородой и с усами, такой важный и серьезный – полетел вверх тормашками будто мальчишка какой, как-то смешно взмахнул руками, а ногу задрал так высоко, что зацепил тарелку, и, наконец, грохнулся на пол, как слон, даже весь дом вздрогнул.

Мать закричала не своим голосом. Толя побледнел, и словно прирос к полу. Перед глазами у него поплыли круги.

Отец медленно поднялся и уставился на Толю грозным взглядом. Толе показалось, что настала долгая, тихая, жуткая ночь.

– Твоя работа? – послышался, наконец, сдавленный голос, и рука отца сжала спинку искалеченного стула. Толя вобрал голову в плечи. Мать бросилась к отцу. Тот все глядел на Толю, тяжело дыша. Потом, растягивая слова, проговорил:

– Сейчас же отнеси стул в мастерскую и не возвращайся назад, пока он не будет исправлен. Марш!

Толя с облегчением вздохнул, радуясь, что вся эта история окончилась так счастливо для него. В один миг накинул куртку, схватил стул и выскочил из комнаты.

… А Нина в это время подошла уже к мастеру и подала ему ботинок.

– Гвоздь надо поправить, колется, – сказала она. Мастер взял ботинок, взглянул на него одним глазом и начал писать квитанцию, сказав:

– Придешь через четыре дня. Нина стала жалобно просить:

– Тут только один гвоздь загнуть… Пожалуйста, сделайте сейчас… Я всю ногу покалечила.