Twilight's twins (СИ)

Автомобиль ехал в сторону выезда из города, лишь когда мы минули табличку, сообщающую о том, что Форкс позади, я осмелилась задать вопрос:

— Куда конкретно мы едем?

— Скоро увидишь, – прозвучал ответ, как только он плавно повернул руль, съезжая на парковку, которая являлась началом какого-то туристического пути. С места, где мы остановились отчётливо была видна протоптанная тропа, но вместо того чтобы идти по ней, Эдвард направился в совершенно другом направлении, углубляясь в лес. Мне ничего не оставалось кроме как плестись вслед за ним, стараясь огибать папоротники. Поначалу мы двигались в полнейшей тишине, которая, видимо устраивала Эдварда, но жутко бесила меня:

— Давай поговорим

— Давай, – ну, не умею я общаться с людьми, которые на это самое общение не очень-то и расстроены

— Расскажи мне о своём детстве, о ваших с братом отношениях, о родителях, – Эдвард ударился в рассказ без предисловия, словно робот, выполняющий команды

— Мы родились с разницей в полчаса, я был старшим, стоял июнь 1901 года, больше о глубоком детстве я ничего не помню, кроме того, что с Энтони мы были очень дружны.

Нас назвали в честь отца, Эдварда Энтони Мейсена, он был весьма состоятельным человеком по меркам того времени, у нас была своя адвокатская контора. Мама же была домохозяйкой из простой семьи, но невероятно красивой женщиной, наверное, именно поэтому отец выделил её среди сотни барышень его круга.

Когда мы подросли папа не стал скрывать, что фирма в последствии отойдёт мне, и именно поэтому меня таскали по частным учителям и дополнительным кружкам, у Энтони в этом плане была более вольная жизнь, он больше времени проводил с матерью, а в последствии собирался поступить на службу в армию, чтобы уйти на фронт, даже собирался подделать документы, дабы уйти на год раньше. Но все наши планы разрушились под натиском испанки, первым заболел отец, затем мать, а уже потом и мы с братом. В предсмертной агонии мама попросила Карлайла спасти нас, умоляя сделать всё, что в его силах. Карлайл до сих пор думает, что она разгадала его секрет, Элизабет была воистину проницательной женщиной. – на этом он ясно дал понять, что рассказ окончен, и принялся снова закидывать меня глупыми вопросами о тех семнадцати лет, что мне удалось прожить.

Спустя какое-то время между деревьями показался просвет, а через несколько секунд мы прошли под природной «аркой» и оказались на самой прекрасной поляне, что мне доводилось видеть. Несмотря на середину осени, трава и деревья вокруг не потеряли свой сочно-зелёный цвет, лишь цветочные бутоны уже были закрыты, и погружались в метаморфоз. Тоненький ручеёк пересекал весь луг, скрываясь в зарослях кустарников. Но эта красота меркла по сравнению с самим Эдвардом, который стоял почти на середине, прямо под лучами солнца и отбрасывал блики на весь пейзаж, дополняя его. Не боясь за свои светлые брюки, он опустился на траву, практически перед самым ручьём, и лёг, уставившись в небо на не по-осеннему яркое солнце. Сняв свою куртку, я постелила её на землю и присела рядом со своим спутником.

Мы продолжали беседу, которая не несла в себе не малейшей смысловой нагрузки, я никогда не любила рассказывать о себе на манер детского сада: “Привет, я Белла, я люблю читать грозовой перевал, фиолетовый цвет и яблоки.” Помимо этого меня изрядно выбивало из колеи, что обращался парень ко мне только, как к Изабелла или же не обращаясь вовсе. Эти моменты скрашивало то, что, увлёкшись моим допросом он, казалось, совсем не замечал моих рук, скользящих по его предплечью, вдоль вен, заостряя внимание на длинных пальцах, переходя на шею, очерчивая скулы и прямой нос. Коже действительно была гладкой, хотя по логике должна быть покрыта стеклянной крошкой.

— Тебе сложно сдерживать жажду? – этот вопрос волновал меня уже очень долго

— Нам в принципе сложно абстрагировать от сладкого запаха, это один из минусов животной диеты. Но помимо этого меня действительно манит твой аромат сильнее, чем остальные, это называют «зов крови», обычно такая кровь самая вкусная

— Ты этого ждёшь, моего согласия?

— Что ты, нет конечно,- он быстро вскочил, оставив меня одну сидеть - Я никогда не смогу отнять твою жизнь, да и чью-то жизнь вообще.

Я невольно вспомнила наш вчерашний разговор с Энтони, и аккурат дотронулась до браслета, что к счастью укрылось от Эдварда.

— Расскажи мне про обращение

— Это болезненный процесс, – он снова опустился рядом со мной, – Всё начинается с укуса, с которым обязательно введётся яд, и если в человеческом организме останется хоть капля крови, то через три дня, которые пройдут в жуткой агонии, он очнётся вампиром, – Что ж, за прошедшие сутки я ещё не начала гореть, и боли не чувствую, значит Энтони прав. Как будто бы ты сомневалась в этом

— Скажи, о чём ты думаешь, меня всегда пугают такие моменты неведенья.

— Ты уже не в первый раз задаёшь этот вопрос – и тут в голове всплыл наш разговор про вампирские суперспособности, произошедший на нашей кухоньке

— Погоди, ты что можешь читать мысли!? – в голове снова собрался пазл