Twinfinity Soul (СИ)

«Когда-то давно, когда я ещё была юной девушкой, у меня была сестра. Сестра моя была одной из лучниц, что стояли на стенах и предупреждали о появлении людей. Однажды она увидела… человека. Одного. Он был вооружён и бодр, но сестра моя, в отличие от остальных лучниц, не решалась натягивать тетиву своего лука, ибо он был беззащитен в её глазах. Одинок и слаб.

Ей позволили спуститься со стен и поговорить с человеком, и потом она привела его к нам, разделив с ним свои идеи. Человек этот хотел мира. Бросил он оружие и склонил перед нами голову. Он хотел стереть распри между нами. Доказать людям, что мы можем жить в мире.

Ему позволили жить среди нас, и он оказался… как и ты, Иорфей… довольно… приятным. Моя сестра решила завладеть этим «лакомым кусочком» первой, а затем и вовсе отдаться ему. Целиком и полностью. Вскоре на свет появилось крохотное человеческое дитя. Нежное и беззащитное. Дитя, приносящее только улыбку своей счастливой матери. Ничего сильнее в жизни своей не любила сестра моя, поверь мне, и это дитя стало огромным доказательством того, что человек может жить рядом с нами. В мире и любви.

Человек, как и моя сестра, решили остановить предстоящую битву вместе. Показать людям чадо это и доказать, что их любовь безгранична. Что мы можем жить вместе. Люди назвали человека «Еретиком». Убили его без малейшего повода. А моя сестра… она спряталась. Отдала своё дитя убийцам и убежала.

Несколько лет моя сестра терпела это горе, но потом, не выдержав позора и боли… ушла. Прокляла себя ужасными словами прямо на глазах Старейшин и сказала им, что за подобный ужас её должны были наказать. Она наказала сама себя, и наказание её было… жестоким. Она ступила вглубь Горизонта. Заперла себя среди нескончаемой белизны. И она не вернётся оттуда, если только кто-то… не заставит её забыть и простить эту ошибку».

***

«Неужели ты говоришь мне…» - Онка поняла мой вопрос мгновенно, не позволив мне произнести его полностью. Аккуратно щекотала моё ухо она кончиком носа, словно кивая мне, отвечая нежным: «Угу» на слова мои.

Эта история… Это была история о моих родителях. История моего рождения. И намёки Онки были мне ясны. Её сестра – моя родная мать-Даемон – ждала меня в неизведанных краях Горизонта. Изливала свою горесть в одиночестве, не прощая себя за ошибку свою. И спросил я Онку:

- «Как звали твою сестру? Мою… мать?»

Но она не отвечала мне. Лишь крепче она прижала тело моё руками нежными, вновь коснувшись губами уха моего. В теле моём, среди дрожи и смущения, ползало странное чувство. Ощущение того, что она… засыпала. Повернулся я к ней, и увидел веки закрытые. Чувствовал её лёгкое, спокойное дыхание своим плечом. Как можно аккуратнее коснулся я руки Онки, стараясь разбудить её толчками лёгкими. Но она не спала. Она улыбалась мне, сладко промычав что-то себе под нос. Вскоре я вновь оказался в непосредственной близости, в объятьях нежных, слушая её ласковый шёпот:

«Ты ведь мне веришь, да?» - прошептала она, проведя рукою по груди моей. Словно специально она вытягивала из меня краски смущения и стыда, заставляя меня сдерживать их в себе. Вновь я услышал ласковый смех Онки, тихий и нежный, а за смехом этим – касания нежные. Коснулась она пальцами моей шеи и прошептала: - «Ми-ка. Мою любимую сестрёнку зовут Ми’ка. И я хочу, чтобы ты спас её от печали. Хочу вновь увидеть улыбку на её лице. Я хочу… увидеть свою любимую сестрёнку, Иорфей.»

«Но как?! Ведь я ни разу не видел её!» - с волнением в шёпоте своём я выказывал недовольство и задавался вопросами новыми. Онка же вновь успокоила меня, ласково шипя в моё ухо. Прижимая меня к себе и щекоча пальцами шею мою. Под шёпот и ласку эту я засыпал, сам того не замечая. И только во сне своём крепком я слышал:

- «Я расскажу тебе».

Отдых мой был до жути странным, но ещё никогда не испытывал я подобного уюта и тепла в жизни своей. Во снах своих я слушал истории Онки, что убаюкивала меня своими историями и едва различимым шёпотом. Истории и сказы эти остались глубоко в памяти моей, и ощущения от сна с Онкой… Они заставляли меня краснеть от стыда. Я спал с Даемоном-женщиной, а она, в свою очередь, наслаждалась сном со мной, обнимая меня, подобно кукле тряпичной.

Вечный стыд ждёт меня за подобный грех. За… сон с женщиной. Вот только Онка наоборот… гордилась мною. Даже Анку – муж её и брат кровный – гордился моей решимостью, хваля меня словами добрыми. Даже если он, как и все остальные Даемоны, прознали эту хитрую ложь – взгляды их не изменились. На меня стали смотреть с улыбками и очами яркими, и мне не нравилось это.

«Раз уж юный Иорфей решил не ждать и сделать всё сегодня – пускай так и будет. Пускай этот день будет сиять только для него». - этими словами благословлял меня Анку, и я был рад их слышать, вот только…

«С-сегодня? Что это должно значить? И что значит… День?» - никогда ещё мне не приходилось слышать подобных слов. Вопросы эти были довольно глупыми для Даемона, но Анку и Онка, провожающие меня в сторону врат, к Горизонту, делились со мной всеми тайнами и отвечали мне на все возможные вопросы.