Twinfinity Soul (СИ)

«Спокойных снов тебе, сестра. Да присмотрит за тобой Отец наш Создатель». - Со спокойной душой и нежностью в голосе благословлял я её и прощался с ней. Это было всем, что я мог ей предложить. Пресвятые Матеря, что следили за нами время от времени, похвалили меня за тёплые слова и старания мои. Теперь и они будут молиться за моё благополучие, вместе с Сёстрами моими. Я был убеждён не раз, и я убедился вновь – ради этого я и существую. Я был рождён Святым Сыном именно с этой целью. Мне оставалось только оставить себе обещание перед сном, которое я не мог не сдержать. Я хотел нести добро. Отдавать добро людям и получать его обратно. В мыслях моих – именно это заставит Отца моего Создателя улыбнуться. Именно это я назову своей истинной верой.

В Братских покоях я оказался раньше остальных. Братьев ждут посты, песнопения и прочие дела, не касающиеся моих рук. Я увидел достаточно, и сделал я… все, что в моих силах. Брат Савелий посоветовал мне отдохнуть и набраться сил, и пропустить его пожелания мимо своих ушей я не посмел. Вес моих одежд, с каждым прошедшим часом и с каждым новым шагом, лишь сильнее утомлял меня. Я был иссушен. Все, чего желало моё тело – покоя. Руки мои не желали снимать с себя одежды, и потому, расслабив своё тело, нырнул я лицом своим в подушку перьевую, заставив деревянную кровать скрипнуть и хрустнуть от веса одежд моих. Эта ноша, боюсь, была не под силу даже для моей постели. Вставать обратно я не решился, нет. Мои веки сомкнулись моментально, как только ухо моё прильнуло к перьевой подушке. Я уснул. Уснул и видел сны.

Сон мой был прекрасен. Под взором Отца-Создателя я гулял по просторным, зелёным полям. Тепло я чувствовал на сердце своём. Тепло это исходило из очей Отца, и от земли под моими ногами. Вскоре на лугах и полях появились новые цвета. Зелёная трава. Жёлтые цветы. Белые, и даже розоватые листья на деревьях высоких. А потом – появились дома. Из дерева, с соломенной крышей. И из этих домов вышли странные, расплывчатые фигуры. Темные фигуры. Я не мог разобрать ни лиц их, не очертаний. И только я захотел рассмотреть их поближе – все исчезло. Ушло от меня. Испарилось.

Цвета слились воедино и растворились в вечной белизне, которая окружала меня. И в конце этой белизны я видел длинный, тёмный туннель, ведущий в пустоту. В… никуда. И тогда мой сон превратился в кошмар. Я видел пустынные поля, над которыми, словно стены, возвышались горы и утёсы. Звон и лязг стали пробивал мои уши, заставляя мою голову трещать и раскалываться. Очертания в тенях непроглядных начали выявлять свои истинные цвета. Оранжевые, тлеющие знамёна и фигуры, переливающиеся в белые и жёлтые цвета. Черные горы и небо. А под ногами… красная земля.

Неописуемая боль заставила меня закричать. Я не мог вынести той боли, что таилась в моей голове. Словно кто-то, ил что-то, разрывало мою плоть. Раскалывало мой череп изнутри. Разница между сном и реальностью была для меня неразличимой. Я едва мог открыть глаза, ибо изо рта моего вечно выходили крики, не давая мне даже вздохнуть. В глазах моих мелькали образы. Лица. Знакомые и незнакомые. Голоса их не утихали. Все они смотрели на меня и осуждали меня, пока моё тело было скованно жуткой болью. Вскоре эти голоса утихли, а среди неизвестных фигур появилась ещё одна… Более светлая. Знакомая. Фигура напоминала мне… Епископа. Одеждами и лицом напоминала. Спешить же с выводами я не стал, продолжая сдерживать неописуемую агонию в себе, стараясь вспомнить хоть одну молитву. И когда тишина окутала меня, я услышал голос Епископа. Едва различимый шёпот, который нёс в себе единое лишь слово:

- «Даемон…»

========== Глава II : Грехи. ==========

Мой сон, мои кошмары, моя боль… все это прекратилось с моим пробуждением. Медленно поднимая веки свои, я увидел все те картины, что были обыденны мне. Тело моё набиралось сил в Братских покоях, лёжа в постели, трескающейся от веса одежд моих. Не сразу решил я поднять свои руки, обнаружив… препятствие. Мои движения были скованны. Не мог поднять я ни руки, ни ноги своей. Такое ощущение, что я был… связан. Я чувствовал на запястьях своих верёвки крепкие, что натирали след свой с каждой моей попыткой освободиться или ослабить их. В сердце моем заиграл страх. Начал я звать на помощь своих Братьев, которые… не отзывались на крики мои. Братья лишь проходили мимо или вставали с постелей своих от криков громких. Они смотрели на меня безмолвно, бездвижно. Словно меня окружали не люди, но статуи каменные.

Моим мольбам никто не внимал. Безнадёжны были мои попытки достучаться до своих братьев. Но что произошло? По чьей причине я связан? Почему отрицают меня Братья? Ответов на эти вопросы я не знал. Но их знал Отче наш Епископ. Вошёл он в Братские покои с угрюмым лицом, под прикрытием Братьев наших. Подошёл он и оглядел меня с гневом в глазах его усталых. Этот гнев лишь сильнее пугал меня. Вскоре провёл он рукою грубой по лбу моему, промолвив:

- «Знал я тебя, как сына своего, Иорфей. Безгрешного. Пресвятого…»