Ты

Долго размышлять не пришлось – раздался телефонный звонок. Так я нашёл свой смартфон, небрежно брошенный на полу кухни. Из трубки градом посыпался беспокойный голос моего друга – назовём его Кристофер.

– Эрл, Эрл, послушай меня внимательно, ты не представляешь… не представляешь, что произошло! Эрл, это конец, просто конец! – вопил Крис. – Ваня… Ваня мёртв! Ваня мёртв, слышишь, Эрл! Он мёртв! Мёртв! Помнишь, что произошло вчера на даче? Помнишь, вы были на чердаке: ты, он, и Бека. И Ваня из окна вывалился, помнишь? Короче, всё, жопа! Не смогли откачать, понимаешь? Труп! Это жесть, Эрл, полнейшая жесть! Ну что ты молчишь, Эрл? Что молчишь?

Я и правда не издавал ни звука. Честно, сам не знаю, почему. Я был в полнейшем ступоре. Как будто внутри меня что-то сдвинулось, как будто мне стало не насрать на Ваню.

– Эрл, мать твою, наш друг умер! Умер, понимаешь ты, скотина, или нет? Вот недавно только бухали с ним, а теперь – нет его больше! И не будет больше никогда, – всё горланил Кристофер. – Эрл, ну скажи хоть что-нибудь, мать твою! Я один не вывезу, скажи хоть слово!

Чувство, что мне не насрать на Ваню прошло. Ожидаемо. Я ответил спокойно, в своей манере:

– Смерть неотличима от жизни, Крис, разве ты не знаешь? Всё, что есть сейчас, абсолютно всё, в конце концов сойдёт на нет. Тепловая смерть вселенной… А раз так, то все мы уже мертвы, Кристофер, только мертвы в будущем.

– Твою мать, Эрл. Просто. Твою! Мать! – воскликнул мой собеседник, потом помолчал и добавил: – Похороны завтра в час. У его матушки на квартире. Помнишь, мы там собирались часто, пока по своим тупикам не разъехались…

Он напомнил адрес.

– И только попробуй не явиться, а то я тебя знаю, нигилист ты недоделанный.

Он положил трубку. Я долго пытался вспомнить вчерашнюю пьянку, чердак, но тщетно. Весь день как в тумане. Причём буквально весь. До сих пор не могу вспомнить, что вообще происходило вчера. Странно, обычно забывается только сама попойка, но чтобы целые сутки… Видимо, я слишком часто и много бухаю… Впрочем, я отошёл от темы.

Ты, наверное, удивился моему спокойствию в данной ситуации, Джон, но дай я тебе объясню, что за человек сейчас печатает эти слова. Я: рационалист, нигилист, атеист, нонконформист, космополит, циник, эгоист и мизантроп. И да, ничего из перечисленного я не стесняюсь, а многим даже горжусь. Понимаешь, все люди – просто куски мяса, в этом мире они существуют по абсолютной случайности. А после смерти эти самые куски мяса просто гниют, больше ничего. Высшие силы, религия, Бог, душа и тому подобное – это всё сказки, созданные более умными людьми для управления более глупыми.

Нет, мне, конечно, жаль, что Ваня скончался, что произошло это так рано, и всё такое – но не более.

Однако на похороны я решил пойти, ибо если бы я этого не сделал, то лишился бы всех друзей, а они мне нужны. Не ради самой дружбы, а ради личной выгоды, пользы, которую они мне приносят. К тому же я вспомнил, что у Вани девушка была вроде бы далеко не уродина. Бедная «вдова», убитая горем, – лёгкая мишень.

Что ж, думаю, я уже написал достаточно. Больше за сегодняшний день со мной ничего интересного не произошло. Я, по обыкновению, почитал книгу, сидя в старом зелёном кресле и попивая любимый чай, чёрный, как моя сущность, посмотрел пару кинолент в стиле артхаус, почитал новости на Плёнке.ру, пощёлкал убогие каналы на телике, посидел во «вконтексте», купил и выпил пару бутылочек пива и сел писать эту срань. Вот и всё.

А в данную секунду, если тебе интересно, я думаю, как бы мне закончить эту тираду и пойти наконец-таки спать. Наверное, нужно, чтобы переход от этого дня к следующему был плавным, элегантным, чтобы было какое-то связующее звено… А впрочем, чёрт с ним!

День похорон

Ходит смерть рядышком,

Рядышком – рядком.
Деда за бабой,
Мама за папой,
Сестричка за братком.
Милый мой мальчик – лодочка – целлофан,
Господь твой – Иголочка,
Госпожа твоя – Вилочка.

Илья Мазо

Я бы хотел рассказать тебе о том, что мне сегодня приснилось. Эх, знал бы ты, как это прекрасно – видеть сны. Механизму никогда не понять этого невероятного фонтана чувств, которые человек испытывает при просмотре картин, написанных его сознанием. Так вот, сегодня мне приснилось… ничего.

Ничего мне сегодня не приснилось. Знаешь, зачем я всю эту шарманку вообще завёл? Я подумал: «Раз уж мне всю эту дичь писать приходится, может, как-то красиво это всё выстроить?» Но, к сожалению, все идеи разбились о реальность, где мне, в сущности, ничего не приснилось. Вот так всегда и бывает: я строю планы, разрабатываю идеи, формирую какую-то точку зрения по тому или иному вопросу, а потом, столкнувшись с реальностью, всё это разлетается вдребезги. Короче, мне ничего не приснилось.