Ты богиня, детка! или На Олимп по обмену

– Настой разумения, – эти слова вырвались из меня сами собой, и я сама удивилась, что вспомнила это название.

– Отлично, Ника…– удовлетворенно протянул бог виноделия и с улыбкой потер свой подбородок. – Тогда, может, напомнишь нам, как он действует?

– Он дарит способность понимать любой язык… Кажется, так, – не очень уверенно ответила я.

– Точно! – подхватился Николя. – Мы же пили его, когда проходили через ворота… Как я мог об этом забыть! – он разочарованно застонал и ударил себя по лбу.

– А я даже не обратил внимания на его название, – хмыкнул с задней парты Пашка. – Но штука прикольная…

– К сожалению, – Дионис глянул на часы, что висели над кафедрой, – время лекции подходит к концу… В следующий раз мы перейдем к практике и попробуем приготовить какой-нибудь простенький настой… А за сегодняшнее занятие я ставлю десять баллов Веронике Соломатиной…

Десять баллов? Мне? Значит, у меня теперь есть десять бонусов? Целых десять баллов! Ну, Дионис, спасибо…

Хотя. Подождите. Чего радоваться? Я ведь собираюсь побыстрее вылететь из Академии, а эти десять баллов могут испортить мне всю картину!

– И да, Ника… Задержись, пожалуйста, на минуту…

– Я? – ошеломленно воззрилась на Диониса.

– Да-да, ты, – серьезно ответил тот и принялся перебирать какие-то бумаги у себя на столе.

Сокурсники, проходящие мимо, бросали на меня любопытные взгляды, а Ханна даже голову свернула, выходя из аудитории.

– Мог бы меня предупредить, – понизив голос, накинулась я на Диониса, как только за последним студентом закрылась дверь. – Неужели нельзя было сразу сказать, что ты тоже преподаешь в Академии?

– А я хотел посмотреть на твою реакцию, – нагло ухмыльнулся бог.

– Посмотрел? – я презрительно сузила глаза.

Винодел довольно кивнул.

– И как мне теперь тебя звать, а? – с сарказмом поинтересовалась я потом. – Профессор? Или, может, Дионис Зевсович?

– Пожалуй, Дионис Зевсович мне нравится, – давясь смехом, ответил бог. – Так еще здесь никого не называли…

– Отлично, ты будешь первым, – я переплела руки на груди. – И что Дионису Зевсовичу от меня понадобилось?

– Хотел пригласить тебя на ужин к себе…

– С чего это? – я подозрительно покосилась на него.

– Просто, – он совсем искренне пожал плечами. – Поболтать, узнать, как у тебя идут дела… Как первые дни в Академии… В конце концов, я чувствую себя в ответе за тебя… Считай, что ты находишься под моей опекой.

Здрастье-пожалуйте! Опекун выискался!

– А как на это посмотрит ректорат? – полюбопытствовала с вызовом. – Я о том, что студентка общается с преподавателем вне Академии…

– Выговора точно не получишь, – усмехнулся Дионис. – Да и мы же чисто по-дружески… Но если хочешь, можем сказать, что у тебя со мной индивидуальное занятие…

Я поморщилась: словосочетание «индивидуальное занятие» для меня всегда было с некоторым душком.

– Нет, пусть это останется дружеским ужином, а не «индивидуальным занятием»… Надеюсь, ты к этой встрече отнесешься так же, – добавила в заключение.

– Обижаешь…– Дионис развел руками. – Так когда тебя ждать? Сегодня сможешь?

– Нет, – я вспомнила о том, сколько нам задала на завтра Гера. – Давай лучше на выходных… Хотя… Мне надо подумать, когда удобней…

– Хорошо, тогда на следующем занятии скажешь точно, – согласился Дионис и как всегда внезапно поцеловал меня в щеку. – Пока, детка…

– Пока…

Что-то я начала сомневаться насчет того, что ужин собирается быть «дружеским»…

В коридоре меня ждал сюрприз в виде нашей спонтанно сложившейся компании: Ханны, Паши и Гиласа.

– Рассказывай. – Паша многозначительно пошевелил бровями. – Что за дела у вас с Дионисом?

– Он тебе нравится? – сверкая глазами, вставила Ханна.

– Вы будете встречаться? – и Гилас туда же.

– Вы что, с ума сошли? – я постаралась вложить в эту фразу как можно больше праведного возмущения. – Он просто посчитал, что у меня есть способности к его предмету. И предложил… индивидуальные занятия.

Вот сказанула! Как раз то, отчего сама нос воротила. Но эта пошлятина была первой, что пришло мне в голову.

– Ну, конечно…– со смехом протянула Ханна. – Знаем мы, что подразумевается под такими занятиями…

– Да ну вас! – отмахнулась я от них. – Давайте лучше ускорим шаг… А то на «Нимфологию» опоздаем…

Профессор Пан, что вел «Нимфологию», оказался таким же козлоподобным, как сатиры, и, по всей видимости, являлся хорошим другом Диониса. Так, за полтора часа занятия он вспомнил добрым словом бога виноделия не меньше десяти раз, а его алкогольные продукты и того больше. Кроме этого Пан явно отличался повышенной любвеобильностью: он беспрестанно подмигивал каждой студентке по очереди и отпускал пошлые шутки, над которыми сам же заливисто, с подвизгиваниями, хохотал. О самом же предмете лекций – нимфах – вспомнил лишь под конец отведенного времени.