Ты боль моя, любовь моя...(СИ)

Десять дней пролетели так быстро, что Ли и оглянуться не успела, как Вольтури пришло время уезжать. В последнюю ночь девушка изо всех сил сдерживалась, чтобы не зарыдать горькими слезами, Кай же был задумчив и мрачен. Утром Карлайл должен был отвести его и близнецов в аэропорт. Совсем скоро он окажется у себя дома, обнимет жену, по которой он, к его величайшему удивлению, не так уж соскучился, хотя и вспоминал эти дни. Покрывая поцелуями трепещущее от желания хрупкое тело Ли, он осознавал, что ему не хочется уезжать, не сейчас… Стоило подумать об отъезде, как в душе поднималась волна недовольства, смешанная с какой-то призрачной болью, причиняющей почти физические страдания. Похожее явление современные врачи называют фантомной болью, когда болит несуществующая часть тела, причиняя неимоверные страдания. Как бы ему не хотелось, Кай не мог игнорировать свои обязанности и остаться тут с ней на неопределенный срок, к тому же сам не знал, как долго продолжится эта удивительная связь, как долго он еще будет сгорать от страсти к маленькой волчице, и как долго еще будет скучать по ней после отъезда. Прощальная ночь была одновременно такой сладкой и такой горькой, что сделало ее еще более запоминающейся для обоих. С первыми лучами солнца Ли встала с земли, вынуждая его также подняться на ноги.

— Я люблю тебя, — призналась она ему на прощание и, запечатлев последний жаркий поцелуй на губах вампира, отошла, перевоплотилась и убежала как можно дальше от него.

Кай даже не успел прийти в себя, глядя на место, где она только что стояла. На лесной поляне, ставшей уже их поляной, все еще ощущался ее аромат, на его коже чувствовалось тепло, а в груди еще отдавались удары ее сердечка. Огромные рубиновые глаза повелителя заблестели, подернулись ядовитой пеленой, увлажнившей взор слезами вампира. Давно он не чувствовал такого, слишком давно, так, что даже забыл, каково это, когда очи щиплет вампирскими слезами, но они не проливаются, лишь остаются на некоторое время, слегка туманя безупречное зрение, терзая несуществующую душу.

До взлета самолета оставалось еще несколько часов, и им нужно было спешить. Загрузив чемоданы в багажник, Карлайл сел за руль своей машины, ожидая их прихода. Джейн и Алек с непроницаемыми лицами сели на заднее сидение, и Кай тоже подошел к автомобилю, беспокойно оглядывая ряды волков, пришедших проводить их, чтобы окончательно убедиться в отъезде Вольтури. Здесь была вся стая Джейкоба, за исключением маленькой серой волчицы. Последний раз оглянувшись, Кай распахнул дверцу пассажирского сидения, как внезапно почувствовал знакомый аромат и увидел, как между деревьями мелькнул серебристо-серый мех.

— Я сейчас вернусь, — заявил старейшина и, не обращая внимания на рычание оборотней, исчез по направлению ее аромата, нагнав девушку неподалеку отсюда. Ли вышла из кустов, одетая в короткие шорты и белоснежную футболку, и бросилась в его объятия. Кай со вздохом прижал ее к себе, ощущая, как частое биение сердца приятно отдается в его груди, а по телу распространяется ее тепло, которого ему так будет не хватать.

— Я пришла пожелать тебе доброго пути, — пробормотала девушка, уже не сдерживая слез.

— Я ждал тебя, малышка, — прошептал Кай, покрывая легкими поцелуями ее лицо. — Что же ты со мной делаешь, Ли…

Волчица с тихим всхлипом сжала его крепче, а в ее сердце уже стала образовываться огромная, незаживающая, рваная рана. В последний раз прижавшись поцелуем к его губам, она оттолкнула его и отошла перевоплощаться. Ему пора уходить, и ей не хотелось смотреть, как он сядет в машину доктора и исчезнет из ее жизни навсегда.

— Прощайте, ваше величество, — через силу тепло улыбнулась Ли и убежала, на ходу перекидываясь.

— Прощай, солнышко мое, — шепнул Кай, глядя на обрывки одежды, лежащей на земле, потом натянул на лицо обычную маску надменности и невозмутимости и направился обратно к машине.

Ли было невыносимо видеть, как он уезжает, поэтому она бежала, не разбирая дороги, как можно дальше отсюда. Бежала так долго, что уже потеряла счет времени, не ощущая усталости или голода. Дни сменялись один за другим, а она продолжала убегать от самой себя, замечая, что лапы почти отказываются совершать шаги, а желудок ноет от голода. Она даже не знала, где находилась, да это и не было важным, главное, она очень далеко от резервации, никто не лезет ей в голову, чтобы прочитать ее мысли, и никто не докучает идиотскими советами о том, как ей жить дальше без него. Не желая чувствовать себя хоть чуток человеком, она вспомнила все уроки Джейкоба по выживанию в лесу и решила остаться тут как можно дольше, пока не излечится от этого наваждения под названием любовь.