Ты будешь мной гордиться

– Ща, – крикнул Сера. Он сделал еще пару выстрелов, а потом отпустил мышку и стал смотреть, как его убивают. Убийство заняло 7,4 секунды. Потом Сера разрушил конструкцию из доминошек, которую он во время игры вслепую выкладывал левой рукой. На рабочем столе, в качестве заставки, появилось фото Полины.

Комната Серы была обычной комнатой подростка. На стене висел постер с мальчиками и девочками из японского «аниме», в углу стоял вырезанный из картона полутораметровый «утконос Перри». Но были в комнате свои странности. Прежде всего, необычным было инвалидное кресло, стоящее в углу. Оно было раскрашено серебристой краской, а к его ручкам были приделаны огромные игрушечные бластеры. Еще более необычным было кресло, в котором Сера сидел перед компьютером. Его седлышко постоянно качалось, а рядом с креслом был приделан диск для ноги. С помощью этой конструкции таз Серы и правая нога находились в постоянном движении. Так он массировал больные ноги и позвоночник. Плюс ко всему над спинкой кресла торчало что-то вроде катапульты с привязанной подушкой.

Сера не без труда выбрался из своего чудо-кресла, взял трость и поковылял в зал. Бабушка сидела на диване и гладила большого породистого кота. Кота звали Роберт. Он был ленивым и добрым. Сера доковылял до серванта и взял лежащий на полке механический тонометр с манжетой и стетоскопом.

– Что будешь делать тут без меня? – сурово спросила бабушка.

– Тоже, что с тобой, – пробурчал в ответ Сера.

– Ерундой страдать?

– Заниматься и работать.

Сера подвинул кота и ловко одел манжету на правую руку бабушки.

– 140 на 105. Пол таблетки хватит, – сказал он, измерив давление.

Сера взял со стола таблетку, отломил половинку и дал бабушке.

– Почему не хочешь со мной на дачу ехать? – спросила она, положив таблетку под язык.

– А Роберта кто кормить будет?

– Дался тебе Роберт. Надежду Викторовну попросим.

– Роберт ее не любит. Он расстроится.

– Ладно, оставайся, – нахмурив брови, сказала бабушка и поднялась с дивана. – Только смотри у меня. Если задумал что плохое, то накажу.

– А если хорошее? – уточнил Сера.

– Всё равно по шее получишь.

Зазвонил бабушкин мобильник. Бабушка перекинулась парой фраз и положила трубку.

– Дядя Леня уже внизу. Пошла я, – сказала она вставая. Сера пошел ее провожать, стуча тростью. У двери стояла большая сумка, привязанная к тележке на колесиках, а рядом с ним – большой пакет

– Всё собрал? Ничего не забыл? – спросила бабушка.

– Всё по списку – ответил внук.

Бабушка взяла тележку за ручку. Сера попытался поднять большой пакет.

– Хватит дуру делать, – сказала бабушка, отнимая пакет.

– Мне тренироваться надо, – попытался возразить Сера.

– Отойди, мне некогда.

Бабушка вышла на лестничную площадку. Сера послал ей вслед воздушный поцелуй и закрыл дверь.

– Пока-пока, бабуля, – пропел он.

Полина готовила ужин. Она уже сварила макароны, сделала соус, пожарила гуляш и теперь крошила укроп с петрушкой для салата. В прихожей послышался шум. Это пришел папа. Полина с ножом вышла к нему. Анатолий держал в руках огромный плоский сверток.

– Что за ерундовина? – спросила Полина вместо приветствия.

– Сейчас покажу.

Анатолий аккуратно прислонил сверток к стене.

– Я пойду, руки помою, – сказала Полина и ушла на кухню. – А у нас послезавтра будет отбор на настоящее «Лебединое озеро» в Областном театре. Им нужны 4 маленьких лебедя, – прокричала девочка с кухни.

– Да ты что? Всё по-взрослому? Думаешь, тебя выберут? – прокричал в ответ папа, аккуратно разрезая канцелярским ножом скотч.

– Не знаю. Конечно, Эльмира и Танька покруче будут, но с остальными я пободаюсь. Представляешь я и в настоящем театре? – спросила Полина, возвращаясь в прихожую с полотенцем в руках.

– А что такого? Ты у меня the best, – сказал папа, разворачивая сверток. Из свертка торчал кусок рамы. Было очевидно, что это картина. – Закрой глаза.

– Да ну, – протянула Полина, – так показывай.

Папа поднял картину лицом к себе и понес ее в зал. Полина пошла за ним. Папа поставил картину на диван и встал рядом с дочкой.

– Ну как? – спросил он, переводя взгляд с картины на девочку. На картине был абстрактный пейзаж в теплых оранжево-красных тонах.

– Что еще за каракули-маракули? – буркнула Полина.

– Не нравится?

– Нравится. Особенно рамочка. Только не говори, что ты теперь не купишь мне планшет.

– Причем здесь планшет? – не понял папа. – Это же искусство. Посмотри, какие линии.

– Пача, сколько ты за эти линии отдал?

– Не глупи. Это подарок. Давай повесим ее в твоей комнате.

– «Повесим ее», это ты о картине, надеюсь? – усмехнулась девочка.

– Хватит придуряться.

– Я не хочу сию мазень в свою опочивальню, – кривляясь, ответила дочка.

– Не хочешь – не надо. У себя повешу.

Полина с папой       сели ужинать.

– Слушай, пока не забыл такая тема. Твой дружок – официальный инвалид? – завел разговор Анатолий.

– Какой еще дружок? – сделала вид, что не понимает, Полина.

– Ну, Сергей или Сера, как вы его зовёте. Ну, тот, который приходил математику с тобой делать?

– Я поняла, но с какого боку он мне дружок?

– Ну, бойфренд.