Ты будешь моей!

— Пойдём прогулаемся до горки? — оторвал меня от мыслей Тамерлан. Я кивнула всё ещё витая в своих нехороших мыслях. Меня не отпускали слова матери о том, что он с кем-то бывает, кроме меня… Говоря об этом мама наверное не думала, что сделает так — что я ещё больше захочу быть с ним, быть его… Так и хотелось задавать ему вопросов обо всём этом, но я никак не решалась вот уже сколько недель. Вот и сегодня, когда он сказал, что уезжает я опять не хочу расстраивать себя и его этими мрачными расспросами. Да и дать ему я ничего не смогу кроме того, что люблю и могу с ним гулять только держась за ручки. — Ты что такая? Какая-то отстраненная.

— Да нет, просто тяжело думать о том, что мы не сможем видеться с тобой долго…

— Я же не навсегда уезжаю. — обнял он меня и поцеловал нежно. — Смотри там костёр разожгли, пойдём посмотрим кто там.

— Пойдем. — пожала я снова плечами делая вид, что всё в порядке, хотя на самом деле меня сжигало внутри от ревности — делая мне ужасно больно. Не хочу, чтобы он с кем-то обнимался и лежал. Не хочу чтобы его глаза горели и смотрели так же как и на меня в тот раз — когда мы были на свадьбе его друга. Боже, лишь бы не испортить всё… — закончить мысль мне не дали.

— Нет, так не пойдёт! Говори, что случилось?! Я же вижу, что ты сама не своя уже давно. Может ты не хочешь, чтобы я приезжал к тебе, может устала от меня? Только правду Рами! — взглянул он мне в глаза, держа за мои руки и заставляя смотреть только на него. И слезы — которых я сдерживала со дня разговора с мамой прорвали свою преграду. Не зная что и сказать я опустила свой взгляд. — Что не так?! Что я сделал такого, что ты плачешь? — произнёс он с отчаянием в голосе и отпустив меня отвернулся от меня и то ли хотел уйти, то ли хотел просто отвернуться, я не знаю. Но я бросилась к нему и обняла сзади.

— Я… Я… Просто боюсь… Очень сильно боюсь…

— Чего? Я же не трогаю тебя… — ответил он застыв на месте.

— Я хочу быть с тобой… — он хотел повернуться ко мне, но я не дала ему. — Не надо… Стой так, а то я не смогу сказать тебе… — он замер и не стал поворачиваться ко мне.

— Я слушаю тебя. Если не можешь говорить так, то я выслушаю тебя так, как ты скажешь… Только не молчи и не отдаляйся…

— Я… Очень сильно… Ты мне нравишься…

— А ты мне. Даже больше чем нравишься, намного больше Рамир.

— Я… Не хочу… ч… чтобы у теббя были девушки… — меня всю затрясло и я задрожала. Не смотря на это, я заметила, что он окаменел и мышцы его напряглись.

— В каком смысле? То есть, какие девушки?

— Вообще никаких…

— У меня только ты. Кто тебе что сказал — что ты решила, что у меня есть ещё кто-то кроме тебя? Я только с тобой! — он повернулся ко мне всё таки и приподнял меня, чтобы поцеловать в губы.

— Это правда?

— Конечно. Мне кроме тебя никто не нужен. — снял он куртку и постелил на землю. — давай посидим здесь, а потом уже подойдем к костру.

— Хорошо. — хотела я сесть но он мне не дал. Сел сам и посадил меня к себе на колени.

— Тебе ещё детей рожать, так что нечего на землю садиться. — я покраснела от его слов.

— Мне ещё рано… — опустила я голову.

— Знаю что рано.

— Но тебе бы я родила…

— Не нужно нарываться малыш… — зарычал он и набросился на мои губы — жёстко и делая больно. Он сжимал меня сильно и прижимал так откровенно, что аж сносило крышу. Его полурык и полустон очень возбуждали и расковывали меня. Я сама готова была наброситься на него и отдаться тут на его куртке, на земле, не важно где — лишь бы быть его. Мне хотелось стать с ним единым целым, хотелось быть ближе всех, хотелось быть рядом с ним всегда… Боже как же мне нравится, то как он зажимая укладывает меня на свою куртку, забывая о том, что говорили с ним всего несколько минут назад. Я чувствовала, что у него реально срывало крышу от меня и мне это очень нравилось… Божечки, как же я хочу стать его женщиной… И дала я волю его руке, которая нагло расстегивала пуговицы на моих брюках и обнимала его даже тогда, когда он сунул руку в мои брюки. Я не стала останавливать его — как обычно делала раньше. Сегодня я хочу отдаться ему и мне плевать на всё, потому что это будет потом и я точно знаю, что не пожалею ни о чем.