Ты будешь моей погибелью

— Поэтому спала с ним в обнимку? — Соф непринужденно улыбнулась, а рот Есс опять открылся для очередного вопроса. Я показала указательный палец, приказав замолкнуть. Меня начало тошнить и не думаю, что подруги бы обрадовались, если бы при разговоре о Рамиресе меня вывернуло. Хотя, может, это бы показало мою категоричную позицию на его счет?

Я встала, направляясь на ватных ногах в ванную. Честно, что на мое день рождение, что сейчас у меня появляется странное чувство протрезвления. Тяжесть головы медленно уходит, веселость пропадает, беззаботность меняется на реальность. Гадкое чувство. Но, если бы я не воспринимала алкоголь, то если не Дениэль, то Калеб мне бы рассказал, правда? Или это должно было дойти до меня, как саморозумеющейся? В любом случае, если после каждой попойки у меня будет так гореть тело — я отказываюсь пить.

— Твою мать! — прикрикнула я, когда меня прижали к стене. — Говард, зачем так пугать? — он еще сильнее надавил на мои руки. — Отпусти!

— Ты так вкусно пахнешь, — шепчет тот, нюхая мою шею.

— Ты сдурел? Парфюмер, фигов! — я попыталась его оттолкнуть. — Иди, проспись!

— Ты начала очень вкусно пахнуть, Андерсон, что я еле себя сдерживаю, — его дыхание обжигало мою шею, и я нервно начала оглядываться по сторонам. — В какой части академии ты бы не была, я чувствую твою кровь.

— Что?! — я машинально согнула калено, ударяя того между ног. Он отпустил меня, хватаясь за святое место, и я попятилась к выходу.

— Андерсон, ну уж нет! — Говард снова разворачивает меня к себе, а я вовсе его не узнаю. Глаза темные с переливающейся огоньком. Он открывает рот, обнажая свои белоснежные клыки, и я успеваю только взвизгнуть, когда он впивается ими в мою шею. Начинаю брыкаться и, на удивление, Говард отпускает меня. Смотрю в его затуманенный взгляд, а на клыках блестит кровь. Он только что меня укусил? У меня началась паника, поэтому я просто выбежала из ванной. Бежала по коридору, вечно оглядываясь, пока с кем-то не столкнулась.

— Ты куда пропала? — внутренний испуг начал утихать, когда я увидела перед собой Дениэля. Дышала так, словно пробежала нескончаемый кросс. Его брови сошлись на переносице, когда он заметил мое состояние. Начал внимательно смотреть мне в глаза, а потом опустил взгляд на шею. — Почему у тебя кровь?

— Там… — я показывала за спину, хватая ртом воздух. — Он просто… — шатен, не дожидаясь остальных обрывков моей речи, взял меня за руку, направляясь к ванной. Двери были приоткрыты, и я вцепилась в руку Дениэля сильнее. Увидев на полу посиневшего Говарда, охнула, закрыв глаза.

На этой «замечательной» ноте закончилась праздничная вечеринка. Приехала скорая помощь, и Говарда забрали в больницу. Меня всю трясло от переживания, что он умер, но немного попустило, когда доктор почувствовал еле заметное сердцебиение. Я не понимаю, что произошло и какая всему причина. У меня дымился мозг от загадок, и просто хотелось спать. К приезду полиции, многих уже протрезвило. Софи выглядела так, будто и капли в рот не брала. А вот мою подругу любезно согласился отвезти Калеб. В холод меня бросило, когда офицеры начали искать тех, кто хоть что-то знал и последний видел Говарда. Я была той, которая видела его буквально за несколько минут до всего произошедшего. Но что мне сказать? Он прижал меня к стене и укусил клыками? Пока расспрашивали владельца дома и организатора вечеринки, Дениэль снял куртку, накинув ее на мои плечи, и повел за собой.

— Вы куда? — спросил Лиам, но шатен, удачно проигнорировав друга, открыл для меня двери машины.

Спрашивать что-либо у меня не было сил. Да и я просто доверилась водителю, укутавшись в куртку. И когда начала узнавать знакомые пейзажи, поняла, что мы едем домой. От этой мысли мне стало очень тепло, потому что из-за внезапных перемен в моей жизни, это единственное место, которое хранило воспоминания моей беззаботности и умиротворения. Если упустить тот момент, когда на меня напал Демон. Все-таки это место было чем-то родным. И я держалась за свой дом, как за последний лучик прошлого. Переехав в особняк к Дениэлю и его друзьям, я окончательно потеряю себя. У меня ничего не останется от прежней жизни. От счастливой спокойной жизни.

Я не знаю, когда именно вырубилась. В момент или после моих тоскливых раздумий, но помню, как Дениэль уложил меня в кровать, укрывая одеялом. Я очень хотела его поблагодарить, но не смогла внятно что-то произнести. После его тихое: «Отдыхай, Амелия», я вновь погрузилась в мир летающих овец и радуги. А утром ощутила всю тяготу и вину перед всеми. Не знаю, что со мной не так, но я будто радар для всяких неприятностей. Где бы я ни была, что-то происходит. И всегда что-то плохое. Зачем испытывать судьбу? Просто запрусь в комнате, чтобы не соблазнять кирпич, приземлиться прямо на мою голову. Покроюсь мхом и плесенью или умру от пересыпа. Чем еще заняться?