Ты будешь мой

 Ничего с этим делать я не стала. С одной стороны – девчонка и так опустилась ниже некуда и всё равно скоро умрёт. Зачем зря пакостить – это мелко и не достойно королевы Дугэла. С другой – я боялась, что отдай я русалку кому-нибудь другому, и он тоже превратится в пускающего слюни идиота. Я не знаю, как девке это удавалось – дар у неё, что ли, какой-то был? Но что в Инессе, что в Дугэле она не шевельнула и пальцем, а вокруг неё крутились все – вокруг ласковой, нежной, доброй, красивой девчонки, будь она не ладна.

 Она скоро умрёт, думала я. Но глупо было считать, что встреться она с Рэяном ещё раз, и они не смогут полюбить друг друга заново. Этих двоих тянуло друг к другу, как на верёвке. И с этим снова нужно было что-то делать.

 «П-привезёшь д-девку во д-дворец, когда м-мы в-вернёмся из Б-битэга», – приказала я Рахэль. Ведьма отлично меня поняла: я увидела в её глазах тревожный огонёк.

 «Моя королева, быть может, это излишне», – посмела возразить она. Я посмотрела на неё в упор, и Рахэль опустила глаза. Но продолжила твёрдо: «Я слежу за ней, моя королева. Девочка не сделала ничего дурного…».

 «Ты п-плохо за ней с-следишь! – перебила я. – Твоя Ар-рин заг-гляд-дывается н-на моего ж-жениха. Н-неужели я д-должна об-бъяснять, что н-не люб-блю, когда у м-меня заб-бирают т-то, что п-принад-длежит м-мне?»

 «Моя госпожа, это недоразумение…», – начала было Рахэль, но я схватила её за подбородок, заставляя смотреть на меня, и она замолчала.

 «П-прив-ведёшь д-девчонку к-ко м-мне, – холодно повторила я. И, помолчав, добавила – уж больно взгляд у ведьмы сделался отчаянный: – Н-не б-бойся, уб-бивать н-не стан-ну. П-просто подп-правлю заклинание. А п-потом в-вы уедете из столицы. Ясно?».

 «Да, госпожа», – Рахэль снова спрятала глаза. Вечером она отбыла в столицу – я не стала слать за ней духов, хотя этот побег и казался мне странным. Ну что она могла, ведьма Дугэла, против своей королевы? «Не приведёт девчонку, – думала я, – пришлю духов. И конечно, Рахэль это понимает, поэтому будет подчиняться. Потому что за непокорность наказание будет жестоким».

 Вопрос казался мне решёным. А следовало бы давно понять, что эта русалка стала моим личным проклятьем – и убить её ещё в Инессе. Нет, я испугалась моря и решила, что красивая месть с изящным заклинанием забвения будет хорошей игрой.

 Забывшая всё, беспомощная девчонка, оторванная от семьи и родной стихии, просто не казалась мне, королеве тумана, достойным врагом. А зря. Заколдованная русалка умудрялась портить мне жизнь даже сейчас.

 Вечером того же дня мы ужинали в каминном зале – церемониально, со свитой. Рэян сидел по левую руку от меня и снова что-то увлечённо рассказывал. Я не слушала: подушечки пальцев знакомо покалывало. Я улыбалась, кивала невпопад, так, что Рэян, поймав мой взгляд, встревоженно спросил, в порядке ли я.

 А потом туман вполз сумеречным фэйрийским чудовищем, залил громадный каминный зал, погасив половину рубинов, и потянулся к людям. Рэян вскочил вслед за остальными, когда раздался первый крик. Выхватил висевший на поясе кинжал, заслоняя меня. Я, улыбаясь, отпила вино и отставила бокал, наблюдая.

 Духи тумана пришли, и они мстили за страх своей королевы.

 Служанки, мои гвардейцы, кое-кто из придворных (мне даже интересно было, как их выбирают), задыхаясь, падали на пол и какое-то время корчились в агонии, прежде чем умереть. Туман равнодушно обтекал их, пожирая тела, и тянул белёсые руки к следующей жертве.

 «Илва? – выдохнул Рэян, когда упали гвардейцы, стоявшие за нашими спинами. – Илва, прекрати это. Пожалуйста!»

 Его голос дрожал, что меня удивило. Неужели это настолько страшнее схватки с барсом? Такие бытовые мелочи. Очевидно, отец щадил его, раз Рэян видит подобное в первый раз.

 Я взяла его за руку и ответила с усмешкой:

 «Я н-ничего не д-делаю».

 Рэян обернулся, и взгляд его широко распахнутых глаз мне не понравился. Страх. Боится меня? Туман? Смешно: со мной он в безопасности. Как он может этого не понимать?

 «Останови их!»

 «С к-какой с-стати?» – фыркнула я, снова поднимая бокал. На этот раз вино почему-то горчило.

 «Илва, пожалуйста! Они же не виноваты! Прояви милосердие»