Ты будешь моим!

Вечер мы проводим в гостиной с вкусным ужином. Как оказалось, Антон тоже принимал участие в приготовление праздничного банкета. Больше это было заметно по украшенному торту, где детской рукой было написано: «С днем рождения!». Слава говорит, что он очень старался и даже приходилось не один раз переделывать. А я смотрю на него и радуюсь. То, что не смог сделать психолог, смогла сделать она. Права была Эвелина Карловна — ему нужна мама.

Ближе к одиннадцати вечера он начинает клевать носом, и я отношу его в комнату. Включаю ночник, чтобы вдруг не испугался, если проснется ночью и возвращаюсь в гостиную.

Слава стоит спиной ко мне и любуется ночным городом. Я знаю, ей нравится этот вид, она в детстве часто любила находиться у босса в кабинете и смотреть на город. Медленно подхожу к ней и, обхватив за талию, поднимаю, словно перышко, и несу в нашу комнату. Она тихо смеется, обняв меня за плечи. Аккуратно кладу на огромную, заправленную кровать и склоняюсь над ней. Наблюдаю, как ее потрясающие зеленые глаза становятся темнее, как сбивается дыхание. Касаюсь губами ее кожи, одновременно снимая с нее лишнюю одежду. Она нам сейчас не понадобится. Оставив нас полностью обнаженными, продолжаю исследовать ее тело руками и губами, слушать, как она шепчет мое имя, и наслаждаться ею.

Прокладываю дорожку поцелуев от шеи к груди, по очереди вбираю соски и покусываю их. Плавно спускаюсь к пупку, скользя языком и ощущая ее ладони на своих плечах.

— Нет, стой, — Слава упирается ладонями в мои плечи, не позволяя совершить задуманное.

— Принцесса, — зову ее, ловя ее расфокусированный взгляд. — Я хочу получить свой подарок.

Широко развожу ее бедра и спускаюсь, желая попробовать ее на вкус.

— Нет, — слабо сопротивляясь и заливаясь румянцем, еле слышно шепчет Слава. — У меня для тебя другой подарок.

— Расслабься, принцесса, — провожу ладонью по внутренней стороне бедра, чувствуя, как от остроты чувств содрогается ее тело и совсем забываю про другой подарок, который она подготовила для меня.

Опускаю голову и губами касаюсь набухшего бугорка, провожу влажным языком по складочкам и снова возвращаюсь к клитору, вырисовывая на нем замысловатые круги. Вбираю бугорок в себя и добавляю палец, проскальзывая в тугое лоно. Я чувствую, что ей нравится, слышу, как она не сдерживается и выкрикивает мое имя, прикрывая рот ладонью. Добавляю второй палец и вбираю в себя все соки, что она позволяет. Ее тело сотрясает мелкая дрожь, тугой узел внизу живота распускается. Но это только временно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поднимаюсь к ее губам и целую, затем спускаюсь ниже к груди. Моя рука все так же остается между ее стройных ножек, а пальцы до сих пор в тугих стенках ее влагалища. Панически боюсь отстраниться и потерять эту тонкую нить, что нас связывает.

Снова поднимаюсь и целую ее в губы, вхожу одним резким движением, ловя ее стон. Начинаю двигаться в ней медленно, постепенно набирая обороты. Ее вздрагивающие пышные ресницы, прикушенная нижняя губа и дикий стук сердца — это выглядит возбуждающе, невероятно красиво.

Делаю несколько толчков и кончаю, находясь все еще в ней. Спустя минуту перекатываюсь на спину и утягиваю ее на себя. Глажу расслабленное тело, вдыхаю аромат ее кожи и улыбаюсь.

— Слава, — шепчу тихо, не желая разговаривать громко.

— Да, — ее ладошка скользит по моему плечу, рисуя новые узоры на татуировке.

— Я не предохранялся, — произнося это, я чувствую, как Слава на миг замирает и, затаив дыхание, о чем-то думает.

Глупое желание, но я хочу, чтобы она забеременела и родила мне сына или дочь с такими же зелеными глазами. И пусть бы наш малыш носился по огромному саду, выполненному во французском стиле, а Слава, будучи беременной, за ним присматривала. Да, я не планирую останавливаться на одном малыше.

- Ничего. Завтра схожу к врачу, — она поднимает голову и смотрит на меня своими зелеными омутами. — Он пропишет таблетки. Ну а если окажусь беременной, то быть тебе папочкой.

— Я очень этого хочу, — переворачиваю ее на спину и, оказавшись сверху, целую. — Я люблю тебя, Слава.

— И я люблю тебя, — целует, слегка прикусив губы.

— Где мой подарок? — вспоминаю ее слова и с озорством смотрю на нее.

— Ой, точно, — она испуганно вскрикивает и подрывается с постели. Голая и босая, совершенно не стесняясь, направляет к шкафу, из недр которого достает огромную серебристую коробку, перевязанную золотым бантом.

В предвкушении сажусь на край постели и принимаю подарок. Внутри меня переполняют эмоции: предвкушение, счастье, удивление, восторг. Много чего я испытываю из всего этого в свои тридцать пять лет впервые.

Аккуратно снимаю бант и скидываю его на пол, не спеша, приподнимаю крышку коробки и замираю. Я знаю, что Слава девушка непредсказуемая и может удивлять, но чтобы так. Усмехаюсь и смотрю на нее безумно влюбленным взглядом.

— Как? — интересуюсь тихо, уже догадываясь кто меня сдал.

— Все так же он, — стесняясь, произносит моя девочка и садится рядом, слегка прикрываясь одеялом.