Ты будешь наша

Что он мне скажет? Сожалею, что потерял контроль, тосковал по женской ласке? А может… ни к чему строить догадки. Я выслушаю его с гордостью, что бы он не сказал. Пусть мне будет больно, обидно, возможно, я даже буду злиться, главное – держать все эмоции при себе, пока он рядом.

– С Кариной…

– Будешь рассказывать, какая она хорошая? – нервно усмехаюсь, перебив его.

– Полина! Да, я собирался жениться и был уверен, что это лучший вариант для меня, но встретил тебя…

– И решил поразвлечься перед свадьбой, – снова перебиваю, с горечью осознав, что я не справляюсь с эмоциями.

– Если не замолчишь, я тебя свяжу и рот заклею, – проговаривает, сделав шаг в мою сторону.

Я бы рассмеялась, но по глазам вижу, что он готов это сделать. Вообще, он меня сегодня сильно удивил своим поведением. Никогда бы не подумала, что эта глыба льда способна на такие сцены. Интересно, это ревность, или его взбесил тот факт, что его не выслушали, когда он этого потребовал?! Нет, это ведь Рома, ревность для него незнакомое чувство.

– Чёрт! – выругавшись, он нервно трёт пальцами лоб. – Не представлял, что это так сложно…

– Извиниться? – усмехаюсь, смотря на него с вызовом.

– В любви признаться! – рявкает на меня.

На несколько секунд я даже забываю, как дышать, пытаясь понять смысл его слов. Вот только мозг отказывается верить в услышанное, а раненое сердце взволнованно трепещет.

– Ты – как наваждение! – продолжает кричать, словно я в чем-то виновата. – Появилась в моей жизни и перевернула её вверх дном. Всюду ты в мыслях – на работе, дома, везде! Да, жениться собирался, чтобы соответствовать обществу. Чтобы быть, как все, но ты, – тычет в меня пальцем. – Забрала всё!

– Я не поняла, – мотаю головой, пребывая в лёгком шоке. – Ты привёз меня сюда, чтобы обвинить в том, что испортила твои планы?

– Я привёз тебя сюда сказать, что впервые в жизни влюбился, – делает пару шагов ко мне и кладёт руки на мои щёки. – В тебя, – тихо говорит, опуская взгляд на мои дрожащие губы.

Не успеваю и вдохнуть, как на мои губы обрушиваются в страстном поцелуе. Дыхание перехватывает, ноги подкашиваются, а по венам разливается тепло. Я позволяю Роме целовать меня, осознавая, насколько я скучала по его коротким, но таким страстным ласкам. Бедное сердце бьётся в бешенном ритме, предательское тело отзывается на этот поцелуй, напоминая, что этот человек мне далеко не безразличен.

Хочется плакать и смеяться одновременно от переполняющих меня чувств. От глупости ситуации, моей растоптанной гордости и таких ярких, но нежеланных чувств. Люблю. Не знаю, как так вышло, но с горечью признаю, что люблю его. Но… он не мой.

– Рома, – разрываю поцелуй и отталкиваю его от себя. – Прекрати, пожалуйста, – в носу щиплет, и я глубоко вдыхаю, чтобы не расплакаться у него на глазах. – У тебя есть невеста, и что бы там не было, ты дал ей обещание. Я не собираюсь разрушать почти семью, – сказав это, я разворачиваюсь и сажусь на пассажирское сиденье. – Отвези меня в город, – требовательно говорю и захлопываю дверь.

Нельзя! Так нельзя, это неправильно. Как бы сильны не были мои чувства, я не буду так поступать. Он думает, всё так просто – пришёл, пару слов сказал, и всё, проблемы решились. Да, признался в чувствах, как смог, насколько его характер позволил это сделать, но это ещё ничего не значит. Я не буду любовницей, а пока он с Кариной, другого места мне не предложат.

Рома пару минут стоит на том же месте, думая о своём, пока я жду в машине. После чего садится на водительское место, и мы в звенящей тишине едем в город.

– Где этот детский дом? – спрашивает через какое-то время.

– Высади меня, где тебе удобно, я возьму такси, – вместо ответа говорю я.

На улице жара, в автомобиле кондиционер работает на минимум, но в салоне какой-то необъяснимый холод. Видимо, оба понимаем, что выхода нет. Для нас двоих путь окончен. Рома должен сдержать свои обещания перед ни в чём не повинной девушкой, а я должна забыть всё, что между нами было, как красивый сон.

– Мне удобно отвезти тебя к твоей машине, – с раздражением в голосе говорит Рома.

Он злится, это видно по напряжённым рукам, которые сжимают руль до скрипа кожаной оплётки. По сжатой челюсти и играющим желвакам на лице. Пусть злится. На себя. Он имеет право злиться только на себя! Он с самого начала лгал. Знал, что рано или поздно я узнаю о невесте, и всё равно полез ко мне под юбку. Он враг сам себе.

Я показала Роме дорогу, и, спустя пятнадцать минут, мы останавливаемся у ворот детского дома. Мне нужно выйти из машины, уйти подальше от этого мужчины и сделать то, зачем я сюда приехала, – проветрить свою голову. Но я почему-то медлю, жду, сама не зная, чего именно. Ведь итак всё ясно.

– Прощай, Рома, – нахожу в себе силы сказать эти слова.

Нет, это не окончательно, мы всё же работаем вместе, а увольняться я пока не собираюсь, хоть и думаю об этом. Это «прощай» имеет другой смысл – мы должны закопать наши чувства, забыть объятия, поцелуи – всё. Оставить эти воспоминания тут и делать вид, будто ничего не было.