Ты будешь одинок в своей могиле

– Я его не убивала, – ответила она ровным тоном. – Я его любила. Это Серф. Я тебе все рассказала.

– Я понял то, что ты рассказала, но, к несчастью для тебя, твой старый друг Тайлер вел дневник. Он подарил мне этот дневник перед смертью. А я его прочитал, и то, что там написано, не вяжется с тем, что ты мне рассказала. Тайлер писал, что Анита тебя боялась. Знала, что ты охотишься за ней. Вот почему я приехал сюда. Вот почему осмотрел твою комнату. Ты ведь только что приехала из Корал-Гейблс, я знал это и хотел проверить, спишь ли ты. И поскольку там все было залито кровью, я был уверен, что на тебе останутся следы. – Я коснулся туфли, стоявшей перед нами на столике. – Так почему ты его убила?

Гэйл посмотрела на меня долгим взглядом, а потом рассмеялась. Звук получился резкий и совсем невеселый.

– Значит, этот подонок вел дневник, – сказала она. – Очень забавно.

– Да, дневники – это такая вещь, которая потом обязательно всплывает.

Она отхлебнула кофе, поморщилась и поставила чашку обратно.

– Уже остыл, – сказала она.

– Послушай, давай не будем ходить вокруг да около, – сказал я уже с некоторым раздражением. – Рассказывай про Тайлера.

– Ну, этот подонок получил по заслугам. Подвернулась хорошая возможность, не хотелось ее терять. До сих пор мне сходили с рук все эти убийства, могло сойти и еще одно, – сказала она беспечно. – Но мне жаль, что так вышло с Даной. Если бы ты увидел ее там, при свете луны, одетую в вечернее платье Аниты, ты бы тоже их перепутал.

– Да, – сказал я. – Это ужасно, что ты так ошиблась. Если бы не Дана, я бы, наверное, прикрыл это расследование и тихо слился. Все остальные, кого ты убила, были люди никчемные. Но только не Дана. И я не допущу, чтобы это убийство сошло тебе с рук.

Гэйл пожала плечами.

– А что ты можешь сделать? – спросила она.

– Кое-что могу, – ответил я. – Я могу сделать одно из двух. Либо сам свершить правосудие, либо обратиться к полиции. Мне как-то не хочется ломать твою прекрасную белую шею. А напрасно, потому что это избавило бы меня от массы сложностей. Но я хочу сохранить чистую совесть. А совесть не велит такое делать. Так что я обращусь в полицию. Это значит, что я, скорее всего, сяду на пару лет за соучастие, но тут ничего не поделаешь.

– Серфу это не понравится, – напомнила она, нахмурившись.

– Верно. Но до сих пор все шло, как он хотел. Придется ему смириться с этим. Ты не могла бы переодеться, прежде чем я позвоню Брендону? Он наверняка заберет тебя в управление в чем есть, так что лучше приготовься.

– Ты что, шутишь? – спросила Гэйл, вскидывая брови.

– На этот раз совсем не шучу, детка. Хватит шутить. Волноваться тебе особенно не о чем. С твоими внешними данными получишь, должно быть, всего лет пятнадцать.

– Ну если ты к этому так относишься, – пожала она своими элегантными плечиками, – тогда действительно лучше переодеться. – Она взяла свою чашку кофе и спросила: – А можно плеснуть туда еще немного виски? Ты не поверишь, но мне что-то не по себе.

Я не мог оторвать от нее глаз.

– Пожалуйста, наливай, – ответил я.

И тут она швырнула мне в лицо чашку с кофе. Я отчасти ожидал нечто подобное, но она дернулась так быстро, что увернуться было невозможно. Прежде чем я успел вытереть глаза, у нее в руке оказался кольт 45-го калибра.

– Я сам виноват, – сказал я как можно спокойнее. – Мне следовало помнить, что ты когда-то зарабатывала этой штукой на жизнь.

– Да, – подтвердила она. Глаза ее сверкали, как изумруды. – Зайди в спальню и не вздумай отмочить что-нибудь. Я стреляю не хуже Ли, и я не промахнусь, будь уверен.

Я пошел в спальню.

– Встань вон там лицом к стене, – приказала она. – Только дернись, получишь пулю. А я переоденусь.

Гэйл выбрала неправильное место: вблизи стояло трюмо, и я видел ее в зеркало. Но это не очень помогало. Нас разделяло расстояние не меньше шести метров, к тому же между нами стояла кровать. Она уже застрелила четверых, и еще один труп не очень изменил бы ее сновидения – если она, конечно, вообще была способна видеть сны. Что-то я в этом уже сомневался.

– Представление становится немного кислым, – сказал я, чтобы что-то сказать. – Сыщик всегда получает свою девушку. Если ты меня застрелишь, у этой истории будет аморальный финал.

Она засмеялась:

– А мне нравятся аморальные истории. Где твоя машина? Рядом с домом?

– Разумеется. Дать тебе ключи?

Гэйл сидела на стуле, натягивая чулки. Кольт лежал на подоконнике у нее под рукой. Если бы не кровать, можно было бы рискнуть, но из-за кровати это становилось бессмысленно.

– Потом заберу, – сказала она. – Не двигайся.

Она встала и принялась шарить по ящикам своего шкафа. Теперь она держала пистолет в руке.

– А куда ты поедешь? – спросил я ее.

– В Нью-Йорк. Спасибо тебе, полиция меня даже не подозревает. Новую жизнь надо начинать в Нью-Йорке. Девушке с моей внешностью особенно беспокоиться не о чем. Я тебе это, кажется, уже говорила.

– Точно, говорила.

Я начинал покрываться потом. Может быть, в доме стало теплее, или я трусил. Некогда было разбираться.