Ты будешь просить еще (СИ)

Мы прошли по узкому коридору к незаметной двери, замаскированной под часть стены. Оттуда вниз по лестнице. Щелчок. Загорается тусклый свет. Потрепанный, грязный, помятый Эмин сидит на полу на куске картона и трет заслезившиеся глаза. Спесь с него знатно слетела, осталась лишь ненависть во взгляде, направленная на одного из присутствующих.

— Что, Дрейк, убивать меня пришел? — кривится в злой ухмылке эта сволочь.

— Не я, — Дмитрий Александрович отходит в сторону пропуская меня вперед.

— Да ладно? — каркающий смех неприятно режет уши. — Ты решил доверить грязное дело мальчишке?

Ему не ответили. Все стоят в обманчиво расслабленных позах. Стас привалился плечом к стене, Ангел присел на корточки и что-то рисует ножом на песке. Дмитрий Александрович справа от меня.

— Держи, — отец моей Сони протягивает свой пистолет.

— Свой есть, — достаю оружие из кобуры, которую прихватил по дороге сюда.  

— Дебил, — мужчина тяжело вздохнул, резко вздернул руку, прищурился и сделал выстрел прямо в голову своего врага. Я дернулся, но меня тормознул Стас, прижав к стене. Дмитрий Александрович с пренебрежением сплюнул на пол и холодно на меня посмотрел. — Ты думал, я позволю тебе это сделать? Лекс, ты встречаешься с моей дочерью! Твои руки должны оставаться чистыми! — сделав пару больших шагов он вышел.

— Дима ждал тебя, чтобы ты не ходил всю жизнь с неудовлетворенным чувством мести. Ты должен был это увидеть, но никто бы не позволил тебе сделать выстрел. Тебе это не нужно, парень, — говорит Ангел. — Люби ее, заботься о ней. А о вашей безопасности позаботимся мы.

— Цени, — усмехнулся Стас. — Тебя приняли в первый круг доверия. Не просри это! Пошли, — он хлопнул меня по плечу и подтолкнул к выходу из подвала.

Вечером этого же дня мы с Дрейком устроились прямо на ступеньках его особняка с бутылкой виски без единого стакана. Он долго молчал, отпивая из горла и протягивая алкоголь мне. Даже не попытался отказаться. Соня собирает самые необходимые вещи. Сегодня я забираю ее к себе.

— Если ты обидишь ее… — завел Дмитрий Александрович свою старую пластину, но тут же осекся. — Лекс, — ему сейчас сложно, я понимаю и терпеливо готов выслушать. — Я обеспечу любую поддержку, любую помощь тебе и Давиду. Может я мудак по жизни, конечно, но ценю таких людей и благодарен вам за Соню. Мне еще предстоит привыкнуть к мысли о том, что моя девочка выросла. Не обещаю, что будет просто, обещаю постараться, — улыбается этот невероятный мужчина. — Завтра на свежую голову расскажи мне, что там стряслось у нашего Дейва.

— Хорошо, — ответил, прочистив горло и глотнув еще виски. — Спасибо, — протянул ему руку. Дрейк крепко ее сжал, кивнул, забрал у меня бутылку и не морщась присосался к горлышку.

— Я готова, — на крыльцо вышли София с мамой. Филипп вынес сумки. — Папа, ну что ты делаешь? — любящая дочь подбежала, обняла родителя за шею и мягко забрала у него бутылку. — Не надо, пожалуйста, — просит, целуя в щеку. — Я очень тебя люблю.

— Моя маленькая принцесса, — Дмитрий Александрович поднимается во весь свой рост, крепко прижимает к себе дочь.

— Я всегда ей для тебя буду, — малышка трется щекой о его грудь.

Кейтлин обняла сына и просто тепло улыбается. Она спокойно отпускает дочь во взрослую жизнь. Филиппа же ждет участь гораздо интереснее. Отец сказал, что дети не справились с поставленным условием и вообще пора бы ему становиться настоящим мужиком. Фил закончит этот курс в универе и пойдет в армию. Доучиваться будет по возвращению.

Глава 57. София

Лекс загрузил мои вещи в багажник, крепко сжал ладонь отцу, галантно поцеловал руку маме, подмигнул Филиппу и сел за руль своего Авентодора.

— Готова? — смеётся мой голубоглазый кошмар.

— Да, — с невероятной лёгкостью соглашаюсь.

Феликс привёз меня в их общую с другом квартиру. Мы договорились, что поживём здесь пару месяцев, пока не подберём что-то свое. У отца есть квартира, та самая, где он начал свою жизнь с нашей мамой, но она достанется Филиппу. Папа сказал, что мой мужчина должен быть в состоянии меня обеспечить и Лекс с ним согласен. Я впервые не захотела спорить и просто подчинилась их решению.

Мужской бардак вызвал тепло в середине груди. Сразу узнала рубашку Давида, небрежно брошенную на спинку дивана. Не удержалась, взяла её в руки, поднесла к лицу, вдохнула аромат горькой вишни.

— Уже скучаю, — шепчу под нос. На мою талию легли руки Феликса.

— Я тоже, — признается он. Это и не удивительно, столько времени они проводили вместе, спали под одной крышей, разделили одну женщину...

Низ живота скрутило от воспоминаний этой ночи. Кожа моментально вспыхнула, белье стало прохладным от влаги. Губы Лекса коснулись щеки, я почувствовала, как он улыбается.

— Он вернётся, — хриплый от природы голос вызывает пульсацию между ног.

— Поцелуй меня, — разворачиваюсь в кольце его рук так и не отпустив рубашку Давида. Хочется, чтобы его запах был здесь, как недостающая деталь этих странных отношений.

Феликс целует жадно, больно, глубоко. Делая перерывы на вдохи, вновь берет мой рот в плен.

— Ещё, — встаю на носочки и тянусь к его губам сама. — Хочу ещё!