Ты будешь просить еще

— Нет, малыш, — он с трудом держит себя в руках. Поднимает меня на ноги, прижимает к своей груди, я чувствую, как он дрожит. — Все будет хорошо, — перебирает мои локоны, путается в них, но упорно повторяет этот жест. Я даже не плачу, просто дышу им, стараюсь успокоиться, ведь ему тоже страшно. — Прости меня, — говорит он и набирает чей-то номер, не сводя взгляда с одному ему известной точки в пространстве. — Было покушение, — произносит Дейв странные слова. — София цела, но ей требуется дополнительная охрана. Мы больше не справляемся.

— Охрана? — поднимаю на него глаза. Давид лишь крепче сжимает руку и колотит мужчину в разы сильнее. У него стучат зубы, в глазах творится полнейший хаос. — Что ты сейчас сказал? — на меня накатывает реальность. — Кому ты звонил?

— Так было нужно, Сонь. Отец вернется и все тебе объяснит.

К нам выбегает охрана из дома. Мужчины в черной форме с оружием на изготовке осматриваются, понимают, что все уже случилось и идут к нам.

— София Дмитриевна, пойдемте в дом, — меня забирают у Давида, а он просто смотрит не на меня… на свою убитую машину!

Глава 41. София

— Да не трогай ты меня! — отталкиваю одного из неизвестных мужчин. Иду вперед на чистом адреналине, ничего перед собой не видя.

Как только мы вошли во двор, с крыльца навстречу выбежала мамочка в слезах, хорошо, что Фила нет. Еще его я бы не выдержала.

— Софи! — она обняла меня, стала осматривать со всех сторон. — Я позвонила дяде Саше, он скоро приедет, — тараторит мамуля. — С тобой все хорошо? Где больно? Соня, не молчи, я прошу, — срывается в панику.

— Я не знаю, — отвечаю ей и это чистая правда.

Вроде и головой не билась, а такое ощущение, что об асфальт и со всей дури. И мысли все утекают к Давиду, к разбитой машине и к его последним словам. Я цепляюсь за них, но они ускользают. На их место в каждый орган заползает панический страх. Он черными щупальцами обволакивает меня изнутри. Я опускаюсь прямо на тротуар перед домом сжимая ладонями виски.

— Соня, — мама присаживается на корточки, пытается меня поднять, но я сижу на холодной земле и смотрю, как темными лужицами на нее оседают слезы.  — Да помогите же!!! — Кейтлин Дрейк кричит охранникам и те подбегают к нам. Хватают меня, ставят на ноги.

—Я сам, — слышу голос, который я впустила в свою жизнь слишком глубоко. Никто не стал возражать. Меня отдали в руки Давида. Он сейчас такой знакомый и такой чужой одновременно. Острый, напряженный взгляд, смотрящий строго перед собой. Шумное дыхание через нос, сжатые зубы, натянутая струной венка на шее. Она — единственное, что выдает его реальное состояние.

— Куда? — спрашивает он.

— За мной. Спасибо Вам. Давид, кажется? — за стуком собственных зубов едва слышу мамин голос.

— Да, верно. Я могу остаться, — говорит он. — Один раз подобное у Софи я уже видел.

— Я думаю, поддержка ей будет не лишней, — вздыхает мамочка, открывая дверь в мою спальню. — С мужем я поговорю. Знаю про условия договора, но сейчас…

— Не надо. — перебивает Дейв. — Его никто не нарушал, — он опускается вместе со мной на постель.

— Я вижу по вашим глазам, Давид. Но я не осуждаю, — она машинально гладит меня по волосам.

— Договор? — поднимаю ресницы в попытке сфокусироваться на присутствующих, но у меня снова не выходит все сложить воедино. Я до сих пор слышу удар, скрежет металла о металл и захлебываюсь ужасом, который все же победил сознание.

— Тише, маленькая, — Давид окутывает меня своим голосом, запахом, руками.  — Все будет хорошо, — я не могу ему ответить. Горло сдавило спазмом, дышать трудно, ногти царапают его ладони, но мужчина не отдергивает их, он продолжает что-то говорить.

Приехал дядя Саша и забрал меня из спасительных объятий. Он выставил моего теплого Давида за дверь и заменил одеялом вперемешку с парой уколов.

Осмотрев меня вытер лицо и руки влажным полотенцем. И когда только я успела испачкаться?

Сознание медленно утекает, тело расслабляется под мамину колыбельную из далекого детства. Я растворяюсь в этой песне и позволяю препаратам отключить себя от этого мира.

Просыпаюсь в пустой комнате. Шторы задернуты, вокруг давящая тишина. Оперевшись на локти, с трудом, но все же сажусь, приподняв выше подушку. На тумбочке высокий стакан с водой, градусник, какие-то таблетки и мой телефон с треснувшим экраном. Когда я успела его разбить, ума не приложу, но взяв трубку в руку меня пронизывает током, будто я всунула в розетку пальцы стоя по колено в луже.

Как на быстрой перемотке, в голове стали всплывать фразы одна за другой.

«Прости меня»

«Ей требуется дополнительная охрана»

«Мы больше не справляемся»

«Отец вернется и все тебе объяснит»

«Знаю про условия договора»

— Нет, — закрываю руками лицо. — Нет-нет-нет! Этого просто не может быть!

Все было обманом от начала и до вчерашнего дня. Знакомство в клубе, свобода, полученная от отца, работа, наши поцелуи и почти секс, признания Давида и взгляды Лекса. Все было ложью…

Разговор в квартире парней…

Филипп знает!

Марк вдруг перестал меня контролировать. Он тоже знает.

Саша? Конечно, он ведь сын своего отца!