Ты будешь рядом (СИ)

- Надеюсь, оно ещё действительно. Впрочем, какая к чёрту разница. Никто нам теперь не сможет помешать делать то, что мы хотим. А мы хотим иметь семью. Я всегда мечтал создать семью только с тобой. И мы сделаем малыша, как только тебя отпустят отсюда.

Я ещё не до конца осознавала всё, что происходило вокруг. Казалось, будто прошло действительно всего одно мгновение. Одно мгновение - и он снова рядом. Одно мгновение, длиною двадцать семь лет.

Я была счастлива и огорчена одновременно, когда узнала об этом. Всё-таки в глубине души я надеялась, что прошло всего пару лет. Я была вне себя от радости, когда узнала, что мой брат Арнольд ещё жив. Ведь могло пройти и больше, например, лет сто. И тогда я никогда бы не увидела его живым, и не смогла обнять.

И вот он сидит передо мной, седой и постаревший, а я по-прежнему молодая и красивая, и уже вполне могу двигаться и говорить. Но всё равно - он мой брат, любимый брат, и пусть прошло такое огромное количество лет, я счастлива, что теперь он рядом.

Мы сидели на кушетке в его кабинете, прижавшись друг к другу, совсем как в детстве или как тогда, когда я колебалась, делая свой выбор. Арнольд держал мои ладони в своих, и мне было так хорошо, так тепло и уютно. И снова хотелось плакать. Должно быть, за эти дни моя кожа перенасытилась солью, вытекавшей вместе со слезами из глаз.

- Прости меня, Арнольд. Я всё-таки это сделала. И спасибо за то, что не пытался тебя остановить.

- Я прочитал твой дневник, Лара. И многое понял. Тебе следовало издать его, а не свою книгу. Тогда ты бы вошла в историю...Хотя, ты и так вошла в историю. Третья поправка в законодательстве об искусственном сохранении жизни - поправка Лары Пирс. И хотя ещё никто ею не воспользовался, но она есть - как надежда для всех тех, кто мог бы оказаться на твоём месте.

- Это мой дневник. Я писала его для себя и своих близких, а не для того, чтобы в моей душе копался кто-то посторонний.

- Я читал его много раз. И понял, наконец, что такое свобода личности во взаимоотношениях. Я люблю тебя, и поэтому позволил тебе идти туда, куда позвало тебя сердце. Как сказал бы Виктор, это вылилось в цепочку случайных взаимосвязанных событий, которые привели к тому, что мы все сейчас находимся здесь.

- А где сейчас Виктор? Ты ни слова не сказал о нём. Надеюсь, у них с Марией вышло всё хорошо.

- Виктор - это отдельный вопрос. И очень сложный. - сказал Арнольд. - Нам с тобой предстоит принять важное решение.

С этими словами Арнольд поднялся и подал мне руку. Мы пошли куда-то в соседнее помещение, где находилось множество контейнеров. Арнольд поддерживал меня, чтобы я не упала. Мы зашли в маленькую комнатку, показавшуюся мне знакомой. Там находилась женщина - теперь я знала, что это была Алиса, моя племянница.

Было странно сознавать, что она почти моя ровесница, ведь когда я последний раз видела её, а в моём сознании это было буквально позавчера, Алиса была ещё младенцем. Она приветливо кивнула и отошла в другой конец комнаты. Мне почему-то показалось, что в глазах её мелькнула боль. Должно быть, в её жизни есть свои тайны. И мне почему-то захотелось их узнать. Ведь она тоже была частью моей жизни.

Между тем Арнольд подвёл меня к контейнеру, в котором безмятежно спал мужчина. Лицо его было белым как бумага и абсолютно неподвижным, словно застывшая маска, но всё же было видно, что в жизни он был молод и красив. Приглядевшись повнимательней, я с изумлением узнала в нём Виктора.

- Почему он здесь? - спросила я Арнольда. - Он болен.

- Он абсолютно здоров. Виктор потребовал, чтобы его усыпили вместе с тобой, как твоего родственника. И разбудили, когда твоя судьба будет более или менее ясна.

- Но почему он сделал это? - я была искренне удивлена. Мне казалось, мы не настолько близки...

- Причин было много. По крайней мере тех, о которых он сам мне сказал.

- Я внимательно слушаю. - потребовала я.

- Во-первых, он хотел увидеть своими глазами, насколько он окажется прав в своих теориях, о которых писал в каком-то историческом труде. Во-вторых, он боялся, что корабль Колина не вернётся, и ты останешься в будущем совсем одна. А в-третьих... - Арнольд немного помешкал, прежде чем сказать, что в-третьих, и это показалось мне немного странным. - В-третьих, он хотел освободить Марию от себя.

- Освободить? В каком смысле?

- Она хотела детей, хотела нормальную семью, а он не мог ей этого дать.

- Он мог бы просто уйти от неё, - заметила я.

- Просто не получилось бы. Виктор понимал, что был для неё искушением, и Мария не могла с этим бороться, пока он рядом. Они бы сходились и расходились всё время. Виктор освободил её от этой участи, чтобы она смогла стать тем, кем хотела - матерью.

- Он очень любил её, - задумчиво сказала я и опустилась на кушетку. - И, насколько я его знаю, Виктор сам хотел быть отцом. Наверняка он надеялся, что в будущем люди не будут настолько категоричны, и воспримут его такого, как он есть, без его сумбурного прошлого.