Ты для меня?

— Оккупируешь мою комнату?

— Д-да!

Давыдов прижал губы прямо к ее уху, заставляя вздрагивать от каждого слова:

— Какая умница, — горячий, чувственный шепот. — Значит, каждую ночь станешь спать в этой постели, представляя меня рядом? На тебе? В тебе?

— Хм…почему бы и нет?

— В таком случае, девочка, ты просто обязана делать это, будучи полностью обнаженной. Позволь простыням напитаться твоим запахом.

Не вопрос! Она даже сбрызнет их своими духами, если придется!

Оба сдавленно зашипели, когда Лера, осмелев, обхватила бедрами его талию.

— Ну, как сказать…ночь, — выдохнула еле слышно. — Скорее утро. Я планирую приходить домой под утро…

Что-то незримое поменялось в нем, в мгновение ока. Тело, захватившее ее в плен, сейчас превратилось в неподвижную каменную глыбу, намертво припечатав к полу. Приходилось отвоевывать жалкие сантиметры, чтобы сделать хоть крошечный глоток воздуха.

— Значит, утро?

— А чего ты ожидал? — Злобно зашипела, не в силах более себя контролировать. — Он, значит, будет там, направо и налево пользоваться привилегиями свободных отношений, а я должна в четырех стенах киснуть, изображая из себя монашку? Нет, уж! И я проведу время с пользой!

— Это чертовски неверный ответ, Лера! — Прогремел Давыдов. Свирепо вцепился в ее волосы, причиняя легкую боль, и притянул вплотную к своему лицу. — Все чаше, и чаще ловлю себя на мысли…что хочу откусить под самый корень…твой острый язычок!

Нормальная девушка от подобных действий пришла бы в ужас. Однако Спирина к их числу не относилась. Подавшись вперед, продемонстрировала тот самый язычок, и лизнула его нижнюю губу, испытывая запредельное количество эмоций от своей шальной безнаказанности.

— Чего же ты медлишь?

Герман издал примитивный грудной рык, больше похожий на сдавленный хрип:

— Он мне еще пригодиться!

Кровь прилила к лицу — подобные намеки, и идиот, в состоянии понять.

— Знаешь, я бы тоже откусила тебе кое-что…стратегически важное. — Вернула равнодушным тоном.

Ага! Прямо под ноль, и спала бы спокойно!

— Но, исходя из тех же соображений — ох, как самой пригодится — он все еще на месте! Ясно?

Для полноты картины, и зубами щелкнула, подобно маленькому дракончику. И вообще, от злости вся подобралась и ощетинилась. Зря, наверное. Ведь в следующее мгновение Давыдов, набросился на ее губы. Беспринципно и жестко. Очень жестко! Казалось, вот-вот укусит ее на самом деле. До крови. Или…вообще, сожрет!

— Буду, — произнес он, вдруг, пытаясь отдышаться. — Кажется, буду…

— А? — Ничего другого на ум не пришло.

И не удивительно. Ее мозг просто расплавили! Самым бессовестным образом.

— Что будешь? — Уточнила, осененная внезапной догадкой. Нахмурилась, отказываясь верить. От важности ответа, у нее перехватило дыхание. — Скучать?

Легкая ухмылка. Сдержанный кивок.

— По…мне?

Вновь, кивок.

Боже! Боже! Боже!

— И думать обо мне, каждую свободную минутку?

Рассмеявшись, Герман громко фыркнул:

— Не наглей, мелкая!

— Согласна. Перебор.

— Взамен, попрошу кое о чем.

— Хитрый жук! — Лениво потянулась под ним. Мышцы ощутимо задеревенели, и теперь кожу пощипывало. — Не честно!

Не обращая внимания на ее возмущение, он продолжил:

— Ни каких личных встреч с мистером «кукленок» за время моего отсутствия!

— Эй! Он может подготовить договор в любой момент. Как я откажу-то?

— Я сказал, личных! Научись меня слушать.

— А ты — нормально изъясняться!

— Лера!

— И, вообще, меня уже трясет, от того, с каким призрением ты произносишь это слово!

— Какое?

— Кукленок!

Герман мягко очертил контур ее губ, призывая к смирению.

— Да, брось…разве это призрение? Скорее уж несогласие.

— Господи, боже! — Едва не взвыла, от бессилия. — Да с чем еще не согласен этот мужчина? Клянусь, если ты сейчас скажешь мне очередную гадость, по поводу моей внешности, совершенно не соответствующей кукольным канонам, я тебя ударю!

Внезапно он освободил ее от тяжести своего тела, скатившись на пол. Но, тут же, схватив в охапку, вновь притянул к себе.

— Ну, какой же ты кукленок, Лера? — Тяжело вздохнул. — Красивая оболочка? Несомненно! Только вот незадача — куклы глупые, как пробки. А внутри, холодные и пустые. Мелкая, это же не про тебя…

Изумленно уставилась на мужчину, судорожно втягивая в себя спасительный кислород. Внутри, прямо за ребрами, что-то шевельнулось, заставляя прослезится в миг. Одно понимала отчетливо — это были лучшие слова, слетавшие когда-либо в ее адрес, с его губ.

— Я тебя…

Люблю! — Отчаянно ревел внутренний голос.

…провожу!

— Нет. — Строго прервал. — Ты отправишься спать раньше полуночи, и хорошенько отдохнешь!

Глава 23

С момента отъезда Давыдова прошло двое суток.

Долгих. Тяжелых. Бессмысленных.