Ты для меня одна

— После того, как Данила попал в твоё бабье царство, переживать нечего. Волконский, конечно, мудень, — я всё ещё сердит на Димона.

— Мудень, не мудень, а девушку у тебя умыкнул, — Фрол вытягивается на диване, закинув руки за голову и довольно хмыкает. — Чуть не профукал Марусю, волчара мой матёрый.

— Не говори! Старый стал, на лапы ссу, — достаю из минибара бутылку минералки и пью из горла.

— Ладно, не прибедняйся! По тебе все девы мои сохнут. Почти все. Лететь куда собрался? Вырядился, как на парад. Суды вроде все разрулили. Пойдём лучше в бильярд партеечку замутим…

— Какой бильярд, мин херц? — соображаю, как бы на нужную тропу свернуть.

— В «американку» или «пирамидку», — Фрол прищуривается и с подозрением тянет: — А ты чего сияешь, как бампер от «мерсухи»? К Марусе пробрался? Я ж её под арест отправил.

— Ничего и не сияю, — сажусь в кресло напротив Фрола. — С чего ты взял?

— Вряд ли твоя рожа так бы светилась от пары ложек варенья и похищенных поцелуйчиков у моей жены.

— Прозорливый ты, мин херц! Грешен, пробрался.

Фрол поджимает губы и, надувшись, устремляет взгляд в потолок.

— Всю жизнь знал, что вы с Марусей однажды переспите, но как представлю, что ты такой кабан, мою девочку дерёшь…

— Притормози коней! — перебиваю я друга. — Я к тебе с официальным предложением.

Фрол ловко соскакивает с дивана, бежит к вешалке и сдёргивает белую рубашку с плечиков. Доля секунды и все пуговицы застёгнуты:

— Да ты что! — приглаживает тёмный коротко стриженный чуб и садится за стол, подвигая к себе вазочку с фисташками. — Валяй!

— Пригласи Марго, пожалуйста, — подтягиваю я к себе главный козырь из колоды.

Фрол тыкает пальцем в экран компьютера, и я слышу бархатный голос Марго:

— Что хочет мой медвежонок?

— Лапуль, я не один, — щёки Фрола розовеют, а взгляд теплеет. — У меня Руслан. Зайди, пожалуйста.

Не проходит минуты, как отворяется дверь и слышатся лёгкие шаги. Откидываюсь в кресле и любуюсь будущей тёщей. Она уже переоделась к обеду, и, судя по её голубому шифоновому платью с пышной юбкой, он будет праздничным. Неужели уже знает, что я буду делать предложение? Еле уловимый аромат цитрусового парфюма, нитка жемчуга на тонкой шее, хитрая улыбка на губах — в Марго есть всё, что делает женщину неотразимой. Она садится напротив меня на диван и рассматривает, как ярморочный пряник.

— Что за сбор? — Марго тонкими пальцами заправляет за ухо светлую прядь волос.

— Да вот Руслан к нам с официальным предложением пожаловал. Судя по тому, как он пожирает тебя глазами, наконец решил спилить сосны у себя во дворе и дать тебе добро на высадку роз.

— Это было бы замечательно! — Марго проглатывает смешок. — Но мне кажется он пришёл за другим цветком.

— Думаешь? — Фрол закидывает фисташку в рот.

Голубой шифон красиво подчёркивает чуть тронутую загаром кожу Марго. Что-то всё-таки не так с её лицом. Она прямо светится последние дни. Мечтаю, чтобы Марусино лицо сияло от счастья также. Умеет Фрол делать женщину свою счастливой, хотя такой медведь по жизни. Вот уж кто дерёт женщину в постели, так это он. Сколько раз становился свидетелем их сумасбродств за стеной.

— Рус, ты за каким цветком-то пришёл? — Выводит меня из задумчивости Фрол, и ехидно добавляет. — Этот давно занят. Я думал ты уже определился. Может хочешь ещё раз посмотреть всех?

— Пардон, — кашляю в кулак. — Просто Рита прямо сама не своя эти дни. Ты не замечал?

Фрол внимательно смотрит на жену.

— Мамуль, ты не беременна, — спрашивает напрямую.

— Мальчики, давайте не обо мне, — теперь уже Марго выводит нас на нужный разговор. И я теперь почти на сто процентов уверен, что у Гориных скоро будет прибавление.

Поднимаюсь, смотрю на друзей и собираюсь с духом. Фрол дожёвывает орех и отодвигает мисочку. Марго поворачивается в мою сторону и, расправив юбку, складывает руки на коленях. Спина прямая, подбородок вздёрнут, в глазах озорные огоньки.

— Фрол, Марго, — мне, скорому и ловкому на язык, в голову сейчас лезут древние велеречивые «вельми понеже» и более ничего толкового. Призываю силы небесные и выдыхаю: — прошу руки вашей дочери.

Вспоминаю, что их у Гориных пять. Понятно, что Маруся, но ведь положено сказать. Пот скатывается каплями между лопаток. А эти двое сидят, как в партере.

— В Марусе вся моя жизнь, — добавляю.

— Что скажешь, мать? — откидывается Фрол в кресле, будто только узнал новость.

— Ты отец, тебе решать, — изящно поворачивает голову Марго в сторону мужа.

Меня сейчас апоплексический удар с ними хватит. И тут их разбирает хохот. Фрол поднимается из-за стола и идёт ко мне, распахнув объятья. Марго утирает согнутым пальчиком слезу в углу глаза. Обнимаюсь с тестем, опускаюсь на колени возле тёщи и получаю благословенный поцелуй. Фрол достаёт из бара шампанское и разливает по бокалам.

Распахивается дверь, на пороге раскрасневшийся Димон. Рубашка у него наполовину расстёгнута, причёска всклочена.

— Вы чего, меня под статью подвести решили?

Залпом опустошаем бокалы и переглядываемся.

— Проходи, садись, здравствуй, — кивает ему на диван Фрол.