Ты для меня одна

Ослабляю хватку и, наигравшись, прикусываю, отпускаю.

— Почему ты не даёшь мне себя даже потрогать? — обиженно выпячиваю губу. Поворачиваюсь набок и веду ладонью по его животу.

— Потому что пока трогать можно только мне тебя, — перехватывает он мою руку.

— Боишься оторву, — толкаю Руслана грудью, и он позволяет повалить себя на спину.

— Есть немного. Малыш, мне нужно ещё кое-что сказать тебе.

— Что? — вытягиваюсь на нём и, укладываюсь подбородком на ладони.

Улыбка сползает с лица Руслана:

— Мы ведь доверяем друг другу, правда?

— Да, — мысленно я уже вся сжалась.

— Скажу сразу, это не моя идея! — Руслан смыкает руки на моей пояснице.

— Да говори ты уже! — учусь сохранять лицо. Нужно у матушки взять мастер-класс.

— Сегодня вечером у меня мальчишник,

— Здесь? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет. В городе, в клубе.

Да что ж его несёт снова в блудняк!

— А инициатор, конечно, папочка?

С трудом сдерживаю желание скатиться кубарем с Руслана и устроить разбор полётов.

— Да, — сдаёт моего отца Руслан.

— И что там будет? — наконец-то просыпаются во мне гены Марго.

— Дружеская пьянка, — Руслан, как мне кажется, спокойно выдыхает.

— Вау! И на мальчишнике, конечно, будут девочки? — сажусь я сверху.

— Если только выступать кто будет, — пожимает Руслан плечами.

— Не иначе как арфистки приедут, — киваю я со знанием дела.

— В точку! — выдыхает мой драгоценный жених и, закусив губу, шлёпает меня по булкам. — Но мои мысли будут только о тебе.

— Замечательно! — перед моими глазами, как на экране компьютера, пишутся схемы мести.

— Так ты не возражаешь?

Представляю, как змее тяжело держать язык за зубами. Мне легче, у меня их тридцать два. Но сейчас ядовитые все. Руслан просто не понимает, что чудом ещё жив.

— Что ты, мальчишник — это святое! — я целую жениха в нос и слезаю с него. Радуюсь первой победе над своей зависимостью. — Равно, как и девичник.

— Какой девичник? — подпрыгивает на постели Руслан.

— В городе. В клубе. Распитие зелёного чая под пение мужского хора. Знаешь, говорят, бодрит перед свадьбой.

Листаю на персонайзере списки любимой музыки и тыкаю пальцем в плей-лист для стрип. Нормальные девочки под неё раздеваются, а я сейчас под неё одеваться буду.

— Ты никуда не поедешь, — Руслан пожирает меня взглядом, и прибывающее прямо на глазах возбуждение явно путает его мысли. Он сидит на коленях, упираясь кулаками в матрас и ищет причины меня не пустить.

— Почему? — танцую с трусиками в руках, играя с ними, как с платком.

— Потому что! — глаза Руслана темнеют, когда я, растянув трусы за лямки, провожу ими между ног. Не знаю почему. Но я его совершенно не стесняюсь. Он мой, он самый родной.

— Бояться нечего! — надеваю трусики, выписываю бёдрами сногсшибательные восьмёрки и ласкаю свою грудь. Впервые танцую для Руслана за много лет и боюсь, что его сейчас «брат Кондрат» расшибёт. Застыл, как статуй. Подольём маслица. — С нами же будет Лука. Наш новый телохранитель.

Подхватываю лифчик, чудом уцепившийся лямкой за спинку кровати, когда Руслан срывал с меня одежду.

— Лука не ваш телохранитель, мадемуазель.

— А кто мой телохранитель? — застегнуть лифчик я не успеваю.

Руслан подхватывает меня на бёдра и прижимает к нагретой солнцем белой кирпичной стене.

— Я, и только я, котёнок!

* * *

Руслан

Мой персональный ад по имени Маруся. Когда же ты станешь раем? Мне невыносимо тяжело сдерживаться рядом с тобой. Чтобы больше не спускать в штаны, разряжаюсь заранее в душе. Меня раздирает желание плюнуть на всё, раздвинуть тебе ноги и оттрахать в до сих пор нетронутую глубину. Взгляд у тебя снова голодный. Мольба в нём несусветная. Сидишь на моих бёдрах голенькая, так и напрашиваешься. Трусы твои мокрые мне к животу прилипают. Чёрт бы побрал Фрола с его мальчишником. Рывком перемещаю тебя на стол. Руки сами тянутся в твоё тепло. И не только они. Пробираюсь пальцем под кромку белья, глажу бархатные губки, трогаю твёрдую горошину между ними. Уже знаю, что прикосновение к ней, для тебя, как ожог. Чувствительная у тебя эта точечка до боли, если не подготовить заранее. Но ты уже получила порцию утренней ласки. Достаточно легко протискиваюсь пальцем внутрь. Как же там тесно и жарко! Ещё немного и огонь полыхнёт. Усиливаю движение, и ты вся сжимаешься. Какие-то миллиметры! Туда разве можно просунуть что-то большее? Не хочу делать тебе больно. Потому готовлю тебя так тщательно. М-м. Какой аромат. Твоё напряжение нарастает, и ты сжимаешь мои бёдра ногами. Довожу тебя до диких воплей и вытаскиваю руку из сладкого местечка. Ты обессиленно ложишься на стол, и я склоняюсь над тобой.

— Пообещай мне, что останешься дома, котёнок.

— Отнеси меня в постель дай мне обруч и персонайзер.

— Маруся, я не услышал ответ.

— Мне нужно поговорить с отцом, выполни мою просьбу.

* * *

Фрол

— А дома мы поговорить не можем? — лежу на столе отмятый после тренировки и делаю знак массажисту свалить в туман. — Дел сегодня много.

— Знаю я ваши дела, ­— фырчит ёжиком Маруся в трубку.

Неужели Рус нашёл силы отпроситься у каки-макаки? Я на неё всё ещё сердит за облом.

— Ладно, давай!

— На поляне за замком.