Ты доиграешься, босс!

— Дети мои, я благословляю вас. Любите друг друга что бы ни случилось. Поддерживайте в трудные минуты жизни и будьте компасом друг для друга.

Господи, как же мне стыдно перед мамой.

Не представляю, как она расстроится, когда я признаюсь ей, что с Даймондом покончено. Он первый и, надеюсь, последний мужчина, которого я познакомила с мамой.

Видеть её надежды, и знать, что в итоге они разобьются вдребезги — невыносимо больно. Я не имею право причинять матери страдания. Она и без того, с недавних пор, живёт с одной лишь болью и надеждами в сердце.

Внезапно Даймонд переваливается через весь стол, обхватывает ладонями мое лицо и настырно целует меня. По-взрослому. На глазах у мамы.

Я в шоке. Заливаюсь краской, забывая как дышать.

А он бегает по моему лицу глазами и лыбится как кот Чеширский.

— Подотри слюнки, любовь моя, и принимайся уже за завтрак. Одними моими поцелуями сыта не будешь, — игриво произносит, возвращаясь на место.

— Ох, какие же вы котики! — мама приходит в неописуемый восторг, прикладывая ладони к сердцу.

Испытывая неловкость, я всё-таки принимаюсь за завтрак, а немного погодя мы отправляемся к Алексу.

Через шесть часов нам с Даймондом уже нужно будет вылетать в Лос-Анджелес.

Часть IV. ДЕПРЕССИЯ

Глава 23. Ассоль

— Ты обещаешь, что будешь звонить мне каждый день? Ну или через день? — с особой строгостью в голосе говорит брат, когда мы остаемся в палате наедине.

— Обещаю, Алекс! — клятвенно заверяю и открываю свой рюкзак. — У меня кое-что для тебя есть. И мне очень жаль, что я не смогла подарить тебе это в твой день рожденья.

С утра я оформила подарок, завернула его в обёрточную упаковку и украсила праздничной лентой.

И я ничуть не расстраиваюсь, когда в итоге Алекс разрывает обертку в клочья. Я поступила бы с ней так же.

Вызволив подарок из бумаги, Алекс с азартным блеском в глазах изучает его со всех сторон. Вертит в руках так-сяк.

— Я правильно понимаю? Это лёгкие? — недоумённо взирает на меня.

Я запрокидываю руку брату на плечо, присаживаясь на кровать рядом с ним.

— Угу, вот только эти лёгкие не смогут выполнить ту роль, какая отводится настоящим, — я печально улыбаюсь и с горечью вздыхаю. — Алекс, будь моя воля, я бы всё отдала, чтобы подарить тебе свои, лишь бы ты был здоров и счастлив, но все, что я могу — ограничиться лёгкими, сделанными собственными руками. И я пойму, если ты выбросишь их за ненадобностью.

Глядя в упор, он мотает своей головой из стороны в сторону и губы поджимает. Его подбородок дрожит и слезы собираются в уголках глаз.

Я растрогала братишку.

— Глупая, Ассоль. Мне не нужны твои лёгкие! — прикладывает он ладонь к моей грудной клетке и едва заметно улыбается. — Зачем мне они, если не будет тебя? Мне пока достаточно и железных, — прижимает подарок к себе. — Зато они вечные и никогда не подведут. Я ни за что не выброшу их!

— Спасибо, родной, — смахиваю слезинку со щеки.

— Знаю, тебе уже пора, но не могла бы ты позвать сюда своего парня? Мне нужно ему кое-что сказать.

Брат, по-видимому, подружился с моим боссом, по совместительству фальшивым бойфрендом и его личным «Ангелом-Хранителем», как уже успела наречь его мама.

— Без проблем. Люблю тебя! — я крепко обнимаю его и чмокаю в макушку. — Ещё увидимся!

— Обязательно!

* * *

Примерно через пять часов наш самолет заходит на посадку.

Во время полета мы с Даймондом практически не разговаривали. Я пребыла в расстроенных чувствах из-за очередной разлуки с семьей, а он делал вид, что спал.

— О чём вы разговаривали с Алексом? — наконец спрашиваю, похлопывая его по плечу.

— О тебе, как ни странно, — задумывается, отводя взгляд в сторону. Даймонд отворачивается к иллюминатору и спустя продолжительное время бесцветным голосом добавляет: — Он прощался со мной.

— То есть? Прощался в смысле…? — не могу я выговорить. Ком горечи подступает к горлу.

— Он прощался со мной на тот случай, если нам не суждено будет встретиться, — поясняет он чересчур нервозно.

— Нет! Нет-нет-нет, — скорчившись словно от боли, хватаюсь за голову и едва ли не реву.

— Тише, все будет хорошо! — Даймонд привлекает меня к себе. — Просто твой брат уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что есть всего два итога, и он мужественно готов принять любой из них. Но он не перестаёт верить, Ассоль. У тебя замечательный брат. Вы оба замечательные! — обнимает он меня крепко-крепко, утешает.

И как же мне приятно находиться в его объятиях. Как приятно чувствовать его поддержку. Так нетрудно и привыкнуть.

Я поднимаю голову и таращусь на него, не моргая.

Пытаюсь подобрать слова благодарности, но дело в том, что я не могу. Его глубинный тёплый взгляд окунает меня с головой в серо-зелёную бездну. Он путает все мысли и напрочь парализует язык. Однако он внушает спокойствие. Такое необходимое сейчас.

Когда мы приезжаем к Даймонду, время на часах уже довольно позднее, но спать мне совершенно не хочется.

Да и Даймонду, на первый взгляд, тоже не до сна.

— Сейчас бы горячую ванну и бокал вина, — мечтательно проговариваю.

Я скидываю с себя босоножки и прохожу в гостиную как к себе домой.