Ты еще пожалеешь, босс

— Ты притащил эту вертихвостку в офис и посадил ко мне в приемную, — процедил в ответ. — Так что мне много чего непонятно в этой истории.

— Таково мое решение.

— Если она такая ценная, что ж ты не взял ее к себе секретаршей?

— Не думаю, что отец одобрил бы, — пожал он плечами. — Да и Людмила меня полностью устраивает.

— А меня ты спросить как-то забыл…

— Вов, это ненадолго. Что ты ерепенишься?

— Да за тебя дурака переживаю! Ты же не замечаешь очевидного — она в тебя вцепилась, как в хороший кусок мяса!

— То есть считаешь, что на меня можно клюнуть только ради денег? — подозрительно спокойно произнес Богдан.

— Я таких на раз вижу. Вот увидишь — ты мне еще спасибо скажешь!

— Оставь Руслану в покое. Она всего неделю здесь, а ты уже копытом бьешь, — попросил Крестовский. — Просто сделай это для меня.

Но я просто молча ушел из кабинета, так и не ответив. Не понимал, просто не мог осознать почему? Почему он так вцепился в эту танцовщицу? Неужели она настолько классно трахалась, что друг готов прощать и закрывать глаза на многое? Или попросту влюбился? Так, чтоб до самых печенок. Ведь я и сам когда-то наступил на эти грабли, да так, что мало не показалось. Неужели Богдан, который всегда избегал каких-либо отношений, втрескался по уши, словно желторотый юнец?

Но что бы там ни было, я собирался все выяснить и заставить девчонку показать настоящую себя.

22. Богдан

Разговор с другом оставил неприятный осадок. Я понимал Вовку, но все равно злился. Не укладывалось у меня в голове, что он принимал Руслану за охотницу за деньгами. Нет, понятно, что обжегшись однажды, он теперь старался перебдеть. Но Руся? Она же такая чистая, наивная, юная. Разве была она похожа на меркантильную суку?

Я никак не мог взглянуть на ситуацию со стороны и понять что именно мы делали не так, что Градов до сих пор продолжал считать именно так. Я старался окружить девушку вниманием даже не потому, что так было надо — просто действительно очень дорожил ей. Стоило вспомнить случаи на выходных.

Не знаю — словно пелена на глаза падала оба раза. Я даже не задумался о себе, когда понял, что Руслана оказалась на пути неловкого айтишника. Просто щелкнуло внутри, что должен уберечь и все. Никогда и никем я не дорожил так. Звучало это, конечно, странно, если учесть, что вообще-то у меня было по идее счастливое детство — полная семья, оба родителя, финансовый достаток.

Вот только не было главного — семейного тепла, уюта, что ли. Наверное, потому мы и сошли с Володей — у обоих в крови было одиночество, обоим не хватало банальной родительской любви и внимания. Пожалуй, самым близким для меня до сих пор оставался именно друг. Мне бы очень хотелось поделиться с ним тем, что я обрел, рассказать, познакомить по-настоящему их с Русей. И если бы не отец…

Но пока я не имел права подставлять Владимира. Только не его.

Когда-то я собирался пойти своей дорогой, миновав компанию родителей, но тот продолжал настаивать. И тогда я поставил условие — только с Градовым. Отцу пришлось смириться и согласиться. Однако, спустя пару лет он вынужден был признать, что друг ценный специалист.

Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Обернувшись, увидел того, о ком как раз думал.

— Сын, надо поговорить, — властно потребовал родитель, усаживаясь в кресло. Я давно уже привык, что отец никогда не удосуживался постучать в дверь, считая себя полноправным хозяином везде.

— Что-то случилось? — сажусь напротив него.

— Тебе уже сообщили о проблемах с твоим проектом?

— О небольших неточностях, которые необходимо устранить?

— О неточностях, устранить которые можно будет при определенных условиях, — довольно оскалился мой гость.

— Чего ты хочешь?

— Ты и сам знаешь.

— Давай начистоту. Ты ведь для этого пришел.

— Твоя невеста. Избавься от нее, — произнес тот безапелляционным тоном.

Я усмехнулся от его предсказуемости.

— Нет.

— Нет? Богдан, ты кажется не понял.

— Это ты не понял, отец. Я не собираюсь разрывать отношения с этой девушкой.

— Какого черта? — взвился тот. — Что в ней особенного? Простая давалка из мухосранска!

— Следи за языком! — рявкнул, не сдержавшись. — Только попробуй ее снова оскорбить…

— Что ты сделаешь? Уйдешь, громко хлопнув дверью? — презрительно фыркнул он. — Поверь, ты останешься с голым задом, если я пожелаю. До сих я не применяю это лишь по одной причине — хочу договориться полюбовно. Не позорь меня, Богдан.

— Я свой выбор сделал, — холодно ответил я.

— Ради чего?

— Может, ради любви?

— Какая любовь? — поморщился отец. — Ты подцепил ее в очередной командировке и теперь внушаешь себе, что это предел твоих мечтаний? Жена должна быть под стать тебе. А не эта…

— А ты значит уже и про наше знакомство разузнал…

— Надо будет — я всю ее подноготную достану, — огрызнулся он. — Подниму все грязное белье. Уверен, что хочешь этого? Уверен, что твоя избранница настолько чиста, как ты думаешь?

С минуту молчал, задумчиво покручивая ручку в руках.

— Можешь делать что хочешь. Мне плевать.

— Неужели сам проверил? И это ты называешь громким словом любовь?