Ты еще пожалеешь, босс

— Возможно, Олег снова в России, но его ищут. У меня нет твердой уверенности. Возможности брата всегда были больше и шире моих. Даже сейчас. Я понятия не имею где он и что с ним. Но объявив о всеуслышание о статусе Русланы, ты, вполне возможно, нарисуешь на ее спине мишень.

Я нервно сглотнула и отвела взгляд.

— Маме… тоже что-то грозит? — сдавленно спросила.

— Если перестанете играть в самодеятельность, то нет.

— И что ты предлагаешь? — мрачно спросил Богдан, продолжая обнимать меня.

— Продолжайте играть свой спектакль, — усмехнулся Николай Григорьевич. — У вас же это хорошо получается.

Его слова должны были бы задеть меня, но в данный момент я думала только о маме. А что если он был прав, и ей может что-то угрожать?

— Может, я вернусь домой? — тихо предложила спустя минуту. — Мало ли — могли же мы поругаться или Богдан мог увлечься кем-то другим.

— Передумала узнавать отца? — усмехнулся гость.

— Если ценой будет жизнь моей мамы, то да. Мне не нужна такая правда.

— Раньше надо было думать. Теперь лучшее, что вы можете сделать — продолжать свою игру дальше.

— И как долго? — напряженно спросил Бодя.

— Пока не знаю. Но постараюсь разузнать остался ли кто-то, кому нужен Олег. Но это дело не быстрое.

Мы с братом переглянулись.

— Хорошо, — принял тот решение. — Пусть будет так.

— Надо же, какое единодушие, — съязвил наш гость. — Любо-дорого посмотреть.

— Зависть — плохое чувство, Николай Григорьевич. Да и слова ваши не обидят нас, — огрызнулась я.

Мужчина как-то странно взглянул на меня, а затем огорошил:

— Вся в мать… — с грустной улыбкой произнес он. — Ладно, спасибо за гостеприимство. А мне пора.

— Я надеюсь, ты не за рулем? — спохватился Богдан, провожая отца.

— С водителем. — Бросил тот через плечо. И уже в дверях задержался. — И кстати тендер — за тобой. Завтра можешь приступать — тебе позвонят.

Он ушел, и в квартире воцарилась вязкая тишина. Мы с Богданом переглянулись — ощущения были странные. Мы так долго шли к этому моменту, и вот теперь — правда перед нами. Но что нам с ней делать? Я не знала… И ожидала многого, но не того, что мой отец оказался возможным криминальным авторитетом. Или крутым бизнесменом.

— Ты как? — спросил Крестовский.

— Не очень, — призналась честно.

— Кажется, нам надо все хорошенько обдумать.

— Это точно…

И мы вернулись в кухню. Я молча налила нам чаю и поставила перед Богданом чашку, а вторую забрала себе.

— Что думаешь? — спросил он наконец.

— Не знаю… Я ждала совсем не этого. А может твой отец соврал? Может Олег это не его брат? Не зря же нет никаких подтверждений.

— Знаешь, я тоже так думал поначалу, — ответил Бодя. — Но я видел своими глазами те фото из семейного альбома! Видел! Уверен, что наверняка либо отец заметил, либо мать проболталась и он их просто убрал. Но даже если вдруг окажется, что они не братья — ты все равно останешься для меня маленькой сестренкой.

От его слов в горле появился ком и говорить стало еще сложнее. Мне сложно было выразить словами кем для меня стал Богдан за это время. Я доверилась ему практически сразу. Поверила без оглядки, хотя это и было безрассудно. Но сердце говорило, что он не обманет и не предаст. Впервые в жизни у меня появился кто-то близкий и важный, кроме мамы.

— Думаешь, он ненавидел своего брата? — спросила, чтобы сменить тему.

— Не знаю. Но уверен, что рассказал он нам далеко не все.

— Так может и продолжать спектакль не надо?

— А вот тут скорее всего нам сказали правду.

— Почему ты так думаешь?

— Помолвка, о которой он так долго твердил, очень важна для бизнеса. И если отец решил этим пожертвовать… Видимо, дело серьезное.

Я задумалась над его словами. Звучало логично. Но одно дело стараться играть роль ради своей цели, а другое — из страха быть раскрытыми.

— И что мы будем делать?

— Пока — последуем его совету. Кто знает — может твой отец все же жив, и он сможет его найти.

— Вряд ли Николай Григорьевич станет его искать.

— Может ты и права, — согласился Богдан. — Но в любом случае давай немного подождем. Пока у меня идей нет. И главное — не бойся. Мы со всем справимся вместе.

Я благодарно улыбнулась мужчине, который не переставал меня удивлять.

— Спасибо.

— Хочешь сходим куда-нибудь развеяться? — вдруг предложил Крестовский. Но я лишь качнула головой.

— Нет. Мне надо осмыслить информацию. А еще подумать как рассказать все маме.

— Рассказать что? Русь, может не надо пока? Мы ведь толком ни в чем не разобрались.

— Но она же может рассказать как все тогда было.

— Знаешь, я пока подождал бы. Нет уверенности, что отец рассказал нам все, что было. Можно попытаться поискать своими силами, но… У меня предчувствие, что добром это не кончится.

— То есть веришь отцу? — упавшим голосом уточнила я.

— В этом вопросе — да. Говорю же — не стал бы он идти на попятную, не будь дело серьезным.

Я расстроено хмыкнула и отвернулась. Слова были правильные, но мне чего-то не хватало. Будто пазл не сложился до конца. И это зудело под кожей.