Ты еще вернешся, Тришка

Уже подходя к поселку, Роман увидел на лугу неподалеку от узенькой заросшей осокой и кувшинками речки Уклейки приезжего старичка. Согнувшись в три погибели, он что-то внимательно рассматривал в большую в черной оправе лупу. В руке — капроновый сачок на длинной палке, через плечо — вместительная полотняная сумка.

Заинтересованный Роман подошел к старичку и поздоровался. Тот оторвался от желтого цветка на тонкой длинной ножке, рассеянно взглянул на мальчишку и, щелкнув лупой, спрятал ее в карман легкой светлой куртки. Лицо у него вдруг стало сердитое.

— Теперь понятно, почему в небе не видно жаворонков, — сказал он. — Откуда им тут быть, если лес обрабатывали ядохимикатами?

— И отравили птиц? — спросил удивленный Роман.

— Так можно всех птиц на свете уморить, — гневно ворчал старичок. — В морях-океанах душат их нефтяной пленкой, а в лесах-полях травят химией!

— Кто?

— Люди! Такие же, как мы с тобой, о двух ногах-руках! Человек называется мыслящим! И кто только посыпал эту гадость? — старичок ткнул рукояткой сачка в луг.

И Роман вдруг вспомнил, как ранней весной над лугами, полями и лесом летал маленький самолет-кукурузник и волочил за собой большое серое облако. В поселке говорили, что лесу угрожает какой-то опасный вредитель, вот его и травят с воздуха.

Старичок сердито выслушал его, будто это Роман опылял ядохимикатами окрестности, и мудрено сказал:

— Вредитель выжил и дал новые стойкие к ядам мутации, а птицы пострадали… Если бы природа не помогала пернатым и животным, ну, к примеру, ливневый дождь, который смывает с растительности химикаты, мы бы с вами, молодой человек, уже жили в безмолвном мире, где больше не услышишь птичьего голоса…

— А рыб вы не изучаете? — спросил Роман, вспомнив про сеть.

— Я орнитолог, меня интересуют только птицы, — ответил старичок.

— В лесу много птиц, — сказал на прощанье Роман и зашагал к своему дому, а сердитый старичок пошел вдоль речки Уклейки к сосновому бору.

ВЫСТРЕЛЫ В ЛЕСУ

Тимофей Георгиевич Басманов и его сын Ромка складывали в поленницу дрова, когда эхо принесло из леса два прозвучавших один за другим выстрела. Роман выронил полено и оглянулся. Всякий раз, когда он слышал выстрелы, сразу представлял себе раненного пулей-жаканом Тришку… Охота запрещена, но браконьеров в лесу много. Что стоит убить почти ручного медведя? Тришка не боится людей и охотно идет им навстречу. Найдется какой-нибудь охотник, который этим воспользуется. Попался же на днях Тришка в капкан?

Старший Басманов тоже прислушался. Немного погодя в той же стороне прозвучал еще один глухой выстрел. Скуластое лицо Тимофея Георгиевича стало хмурым. Он высокий, широкоплечий, с густыми черными волосами, зачесанными назад. Широкие брови срослись на переносице. Роман знает, что отец у него сильный и отчаянный человек. Не один раз вступал он в неравную схватку с браконьерами. И не один из них грозился расправиться с отцом, но тот лишь усмехался. Говорил, что браконьер в своей сущности трус и хватается за оружие от страха.

— Наверное, опять гости с Липовой Горы, — сказал отец.

— А вдруг они в Тришку стреляют? — взволновался Ромка.

Отец глянул на кромку леса: солнце клонилось к закату, высокие перистые облака медленно наползали на поселок. В березовой роще высвистывали соловьи.

Раздался еще один выстрел, а немного погодя сразу два. Дуплетом.

— Черт бы их побрал! — выругался отец и бегом бросился в дом. Через минуту он вышел в резиновых сапогах, брезентовой куртке, в руках двустволка.

— Можно, я с тобой? — попросился Роман.

Отец ничего не ответил. Роман сорвался с места, вбежал в сени, схватил с гвоздя свою куртку, а переобуться времени не хватило — отец ждать не будет, — так и побежал вслед за ним в сандалетах.

Отец шагал быстро и бесшумно. Редко сучок хрустнет под сапогом да закачается задетая плечом ветка. Роману приходилось то и дело припускать бегом. Путь они держали к Черному озеру. В той стороне раздались выстрелы.

— Наверное, устроили облаву на лося, — сказал Роман, поравнявшись с отцом. — Если это с Липовой Горы, так их много… Они по одному не охотятся.

— Пожалуй, лучше бы ты вернулся домой, — хмуро уронил отец.

Роману кровь ударила в лицо: отец подумал, что он трусит!

— Пусть их будет хоть двадцать, — сказал он.

И увидел, как уголки губ у отца дрогнули, обнажив белые зубы.

— Чей же это Тришка капкан притащил? — помолчав, задумчиво спросил отец.

— Кто у нас капканы ставит? — сказал Роман. — Егор Пестрецов, дед Андрей, ну еще Савельев.

— Дед Андрей на енотов и барсуков не замахивается. Он специалист по кротам и ондатрам.

Роман рассказал отцу про случай на Черном озере. Немного помолчав, старший Басманов — он и вообще-то был не очень разговорчив — сказал:

— Сеть зря утопил. По сети бы и хозяина нашли.

— А если бы он меня застукал на берегу с сетью? — возразил Роман.

— И то верно, — сказал отец.

Больше он к этой теме не возвращался.