Ты и Я - Сводные (СИ)

— В нашем возрасте уже поздно что-то менять, — кинул Илья и, не дожидаясь ответа учительницы, прошел в кабинет вальяжным шагом. Будто бы он здесь главный, а не она.

— Царев, в следующий раза не пущу! Обоих! — фыркнула историчка, однако заострять внимание на опоздании не стала и продолжила озвучивать фамилии. Илья тем временем остановился возле нашей парты, скинул черный найковский рюкзак и как-то уж так получилось, что именно в эту секунду я повернула голову. Наши взгляды пересеклись, и мои щеки моментально среагировали: румянец прильнул к скулам.

— Царев, — вновь подала голос учительница. — Долго будешь рассматривать свою соседку по парте?

— Было бы что рассматривать, — саркастично ответил Илья, и я клянусь, уголок его губ приподнялся вверх. По классу покатились смешки, а кто-то и вовсе нагло шушукался. Еще бы, после такого не почесать языками.

Мой сосед по парте отодвинул стул и уселся, хотя скорее развалился. Он занял бОльшую часть стола и ничуть не смутился по этому поводу.

— Очень смешно, клоун, — шикнула я себе под нос едва слышно. Хотела уже было отвернуться, как Илья чуть придвинулся и достаточно тихо ответил:

— Уж я-то знаю, о чем говорю, Да-рь-я, — мое имя он произнес как-то певуче и протяжно, но с нотками сарказма. Естественно, я смутилась. А как иначе-то. Намек был настолько очевидным, что и к гадалке не ходи. Стало почему-то не приятно. Да я не модель и аппетитных форм не имею. Однако кто ему дал право меня оскорблять.

— Тебя тоже касается, И-ль-я, — ответила в его манере, решив, что лучшая защита — это нападение.

— Слуша…

— Царев! — историчка в этот раз повысила голос и не дала Илье договорить, а он явно собирался сказать какую-то гадость. Просто потому, что лицо его не выражало ничего хорошего. — Прошу к доске. Освежим память. Расскажи-ка нам об аграрной реформе Столыпина.

Глава 8

Даша

Больше мы с Ильей и словом не обмолвились. Отвернулись друг от друга, гордо задрав подбородки, и старались делать вид, будто соседа по парте не существует. И мне даже показалось, что никто не заметил невидимой молнии, между нами, однако я ошиблась. На перемене сперва Наташа поинтересовалось, зашла из далека и очень тонко. А затем и Марина подключилась к расспросам. Я категорично махнула головой, хоть и не любила, да и не умела особо врать. Но мне и самой не хотелось, чтобы в классе кто-то знал о том, что я и Царев живем под одной крышей.

На большой перемене перед физкультурой мы с девочками пошли в столовую. Очередь была, как в мавзолей, еда с полок исчезала моментально. Да еще и духота ужасная, хотелось поскорей взять свою порцию и бежать на свежий воздух.

Минут через десять толпа впереди сократилась, и мы взяли подносы с покупками. Шмыгнули за дальний угловой столик возле окна, где и ребят поменьше было, и свежий воздух хоть немного пробивался.

— Ненавижу столовку во время большой перемены, — устало протянула Марина, рассматривая тарелки с вкусностями. Она взяла себе и первое, и второй, и даже десерт. А вот Наташа ограничилась одним салатом и компотом из сухофруктов.

— Приветик, Романова, — раздался позади меня мужской голос. Я однозначно его слышала раньше, только вот где и когда не могла припомнить.

— Привет, Беляев, — сухо отозвалась Наташа, едва слышно хмыкнув. Парень не стал дожидаться особого приглашения и плюхнулся рядом со мной, склонив голову на бок. Разглядывал так, будто увидел инопланетянина, и мне стало совсем не по себе.

— М, в чем дело? У меня что-то на лице? — немного неуверенно поинтересовалась я. Еда и в рот не полезет, когда тебя вот так изучают рентгеновским зрением. Через пару секунд возле незнакомца оказался еще один товарищ мужского пола, и тоже на мою лавку приземлился. А третий упал рядом с Мариной, от чего та недовольно покосилась на него.

— Да вот озадачила ты меня, Краса-неместных полей, — отозвался тот, который Беляев. И сказал так, будто пропел песню. Не выдержав гнета, я повернулась и едва не уткнулась в его лоб, то того сидел близко. Смоленные короткие волосы, едва прикрывающие широкий лоб, острые скулы, прямой нос, пушистые брови и глаза… красивые такие, словно пасмурное небо зимой. Уголок его алых губ слегка приподнялся, и на миловидном лице отразилась улыбка.

— Саш, — окликнула Наташа это смазливую моську. Да, он был очень даже ничего. Хотя, наверное, такие мальчики меняют девчонок, как перчатки. Только пальцами успевают щелкать, и вот уже новая пассия у их ног. Не люблю таких. Разбиватели женских сердец.

— Что? — с неохотой повернулся к Романовой парень.

— Чего вам надо? Мы вроде не во френдозе друг у друга. Эй, Рожков, кончай так нагло пялиться на мою грудь.

— Да я совсем… ничего я не пялил… ай! Сань, ты что? Больно же!

— Ведешь себя, как дикарь. Прости его, Нат, — улыбнулся Беляев, после того как зарядил отменный подзатыльник другу. И я только сейчас поняла, что это не просто друг, этот мальчишка из нашего класса. Кажется, кроме Царева вообще никого не замечаю в кабинете на уроках. Еще бы! Как на минном поле себя ощущаю.