Ты и Я - Сводные (СИ)

— У Дашки бессонница, — отвечает за меня мама. К счастью, дальше Борис не пытает, просто молча начинает завтракать. Я тоже сажусь. Однако то и дело поглядываю на дверь, да на часы. Ильи до сих пор нет. Сопит там в тряпочку. Разбудить бы его, да будет странно это выглядеть. Жаль, конечно. Эти блинчики я больше ему готовила, чем всем остальным.

В половину восьмого понимаю, надо идти в школу. Царев может спокойно прогулять урок, а то и два, а то и целый день. Мне такой роскоши не светит. Поэтому прощаюсь с семейством и ухожу на занятия.

На улице вроде солнечно, но октябрь все же не сентябрь. Ветерок прохладный, небольшая сырость. Хочется солнца, а лучше весну.

До школы добираюсь на автобусе достаточно быстро. Вот только у самых ворот натыкаюсь на Сашу с Игорем, а если уж совсем приглядеться, то можно заметить рядом Нату с Маринкой. Они о чем-то разговаривают, однако никакой радости на лицах нет. Все как один хмурые. Заприметив меня, замолкают. Даже шаг назад делают.

Я и сама теряюсь. События минувших дней пролетели вспышками перед глазами, хотя сердце больше не ноет, там лишь осадок. Романова смотрит прямо на меня, и от этого ее взгляда по телу мороз пробегает. Кожа будто льдинками покрывается. Мы стоим в метрах пяти друг от друга. И только сейчас я начинаю понимать, почему человек, которого я считала другом, неожиданно отдалился.

Илья. Вот ответ.

Прикусываю губу. Нужно подойти, поздороваться. Все же когда девчонки заволокли меня в туалет, Наташка не бросила, наоборот заступилась. Разве не в таких ситуациях познается дружба?..

Делаю шаг через силу, затем еще парочку. И возле ворот останавливаюсь. Поднимаю голову, а у самой ноги трясутся. Не знаю почему.

— Привет, — глухо произношу, пытаясь разглядеть в глазах бывшей подруги хоть какой-то огонек.

— Привет, — холодно отзывается Ната. — Пойдем, Марин?

— Наташа, мы… мы можем поговорить? — выдавливаю из себя каждое слово. А ведь она была его девушкой. Он обнимал ее, также как и меня. Целовал. Шептал всякие глупости на ухо. Только она почему-то отвернулась от него, как и вся школа в тот день отвернулась от меня.

— Зачем?

— Нат, — едва слышно говорит Сашка.

— С девушкой Ильи Царева общаться нет никакого желания. Уж извини, Лисицына.

— Н-но… — не успеваю ничего сказать, да и какие тут могут быть аргументы. Романова резко разворачивается, уходит с гордо поднятой головой. За ней следом и Маринка с Игорем. Только Беляев почему-то продолжает стоять. Смотрит то на меня, то куда-то вдаль.

Наверное, она вот также запросто и от Ильи отвернулась. От людей вообще легко отворачиваться. Взял и ушел. А человек пусть себе карабкается. Если бы при знакомстве на каждого такого вешали табличку, жить было бы проще.

— Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы увидеть, кто останется с тобой, когда все начнется катиться к чертовой матери. — Разрывает тишину вдруг голос Саши. Его мрачный тон, и глаза полные тоски заставляют сглотнуть ком в горле. Я все еще не понимаю, как можно было поспорить на человека, как можно играть с чувствами других. Это мерзко. Это подло. Но вот стоит он напротив и создается ощущение, будто мы просто однажды друг друга не поняли. Будто я просто упала в лужу, а он вместо того, чтобы пройти мимо, зачем-то подал мне руку.

— Ну бывай… девушка Ильи Царева, — устало произносит Беляев. Разворачивается и удаляется прочь, оставляя после себя какой-то странный осадок.

Илья приходит ко второму уроку. Классная, конечно, делает ему замечание, а то и два, но когда Царева волновали упреки учителей. Зато его, оказывается, волнует другое, вернее другая — я.

— Могла бы меня разбудить, — бурчит он. Да так громко, что весь класс слышит. Пинаю его ногой, ущипнуть бы, но Илья опережает. Кладет руку мне на коленку, скользит медленно, и смотрит так, бровками играет.

— Царев, — спокойно говорю, хотя выходит как-то игриво.

— Что? — улыбаясь, отвечает он.

— Что ты делаешь?

— А что я делаю? — делает вид, будто не понимает. Хорошо, я еще в джинсах сегодня. А то бы точно по рукам надавала.

— А что ты ничего не делаешь разве?

— Наверное, все же должен что-то сделать, — усмехается Илья. Наклоняется и неожиданно чмокает меня в щеку.

— Царев, — снова пинаю его, но кое-кто явно в удачном расположении духа. Аж светится весь.

— Что? — шепчет почти мне в губы. Мы смотрим, друг на друга, а ощущение, словно целуемся. В животе бабочки порхают — весна наступила. В нашем маленьком мире, наступила весна.

— Молодеженчики, — разрывает столь интимное подглядывание Денис. — Привет. Как спалось? Царь, ты потолковать не хочешь?

— С тобой нет, — отмахивается Илья.

— Мне можешь юбчонку накинуть?

— Боюсь, что в ней, что без нее, у меня на тебя не встанет.

— А раньше очень даже неплохо вставал!