Ты и Я - Сводные

— Ну не знаю, ты на нее так смотришь, — протянул певуче Вякин. — Забей на спор, если она тебе реально нравится, почему бы и не встречаться?

— Нравится? Скажешь тоже, — хмыкнул Сашка, хотя фраза отозвалась каким-то странным покалыванием в грудной клетке.

— Она хорошая, — заявил вдруг Игорек.

— Есть такое, — признался вслух Беляев. А затем грустно вздохнул.

— Смотри, чтоб не жалеть потом. Знаешь, хорошие люди на пути редко попадаются в жизни.

— В тебе философ проснулся, Вякин? — хмыкнул Саша, старательно пытаясь не думать ни о чем плохом. Тут из кабинета Лисицыной, Семен вышел, а за ним следом Маринка с Наташкой.

— У тебя с головой проблемы, — бурчала Романова, старательно изображая покерфейс на лице. Она всегда была такой: строила девочку-лед, показывала всем свое безразличие. Мальчишек эта ее черта с детства цепляла, вот и Сашку зацепила. Хотелось растопить маленькую Снежную Королеву, заставить улыбаться. Но все в прошлом. Больше Ната не цепляет, и вообще, стоило только снять розовые очки, так сразу у прекрасный феи обнаружились недостатки.

— Да я смотрю ты, только обо мне и думаешь? — шутил Рожков. Он то и дело пытался махнуть своим павлиньим хвостом перед девчонкой, только вечно получал средний палец.

— В твоих снах, Сэм, — скрестила руки на груди Ната, возводя глаза к потолку. Ребята приблизились к подоконнику, где стоял Саша с Игорем, и обменялись приветствиями. Редко, когда они вот так стояли вместе, но видимо сегодня был особый повод: споры между Наташкой и Рожковым не утихали, еще немного и клыки покажут.

— Да ладно вам, — попыталась вставить свои пять копеек Маринка. Ее голос звучал настолько тихо, настолько неуверенно, что никто и не заметил.

— Ты просто бесишься, что твоя подружака сегодня в центре внимания Царя. Признай, — саркастично усмехнулся Семен, нагло закидывая руку на плечо Романовой.

— Постой, ты о чем сейчас? — Саша выпрямил спину, даже ладошки в карманы черных джинс закинул. Правая бровь его слегка приподнялась, а губы обтянуло ниткой.

— Ты совсем охренел? Руки убрал! — крикнула раздраженно Наташа. Глаза ее полыхали пламенем, но Рожкова реакция девчонки только забавляла.

— Семеч, — щелкнул пальцами перед лицом друга Саша. — Ты сейчас про кого говоришь?

— Злишься! Вон как глазки забегали.

— Слышишь ты! — Романова развернулась, и толкнула в грудь Рожкова, высоко задрав подбородок. — Еще одно телодвижение в мою сторону, и я…

— ЭЙ! АЛЕ! — Беляев втиснулся между другом и бывшей подругой, расставив руки в разные стороны. — Семен! Ты про кого, твою мать, говоришь?

— Про Дашу, — тихо, почти не слышно произнесла Маринка. Неожиданно воцарилась тишина. Правда, всего на несколько секунд, но и этого хватило, чтобы пальцы сжались в кулак у Беляева. Откуда-то волна раздражения накатила, и настроение пропало.

— По… что.. что значит в центре внимания Царя? — кое-как выдавил Саша, делая глубокий вдох.

— Ты бы видел, Санек, — начал заливаться смехом Рожков. — Как Царь подскочил. Что уж там у них с Лисицыной случилось я не знаю, но как он на нее пялил… мне кажется, в эти секунды он ее глазами трахнул.

— Конченный извращенец! — выплюнула Наташа, делая шаг в сторону подоконника. Глянула на Семена с отвращением, а затем и вовсе отвернулась. Беляев тоже отреагировал как-то неожиданно, для самого себя, жестко. Резко схватил за грудки друга и встряхнул как следует, стараясь привести в то ли в чувства, то ли заставить прекратить нести подобную чушь.

— Эй, да я серьезно! Ты что! Вон… — кивнул в сторону одноклассниц Рожков, пытаясь вырваться из хватки друга, — у девчонок спроси. Скажите же! Что он там говорил? Закон притяжения они обсуждали.

— Какого нахрен притяжения? — процедил сквозь зубы Саша. И только сейчас до него дошло, что Дашка же сидит с Ильей. Ну точно. Сэм говорил об этом пару недель назад, но в голове не отложилось. Тем более Царь с девушками со школы не общается, от слова совсем. Да и ни разу не видел Беляев, чтобы Лисицына как-то здоровалась или обменивалась короткими фразами с Ильей. А ведь они вполне себе могут контачить, хотя это из области фантастики. Ладно он, Сашка, маячит перед Дашей, но у него причина есть, тут все ясно. А Царев? Ему зачем? Наверное, друг все же преувеличивает. Он любит фантазировать. Скорей всего там какая-то фигня, а у Семена просто язык без костей.

С другой стороны, в груди у Сашки защемило неприятно. Стоило только представить, что его Даша улыбается Илье, что они мило беседуют о чем-то… как вены моментально натягивались, а челюсть сжималась до хруста. Противное, словно гвоздем по стеклу, чувство. Неужели ревность? Неужели он, Саша Беляев, ревнует? Да и кого? Лисицыну? Эту простушку? Быть не может. Это просто за гранью реальности.

И тут внезапно оборвалось все, будто струны на гитаре отлетали одна за другой: медленно, раздирая кожу на части. Из учительской вышла Даша вместе с Ильей. Они шли нога в ногу, разговаривали о чем-то. Лисицына эмоционально размахивала руками, а Царев периодически поглядывал в ее сторону.