Ты и снова ты

— Василиса…, — многозначительно протянул мужчина.

— Если ты хочешь, чтобы он никогда не искал возможности восстановить отношения, то сказать все надо в лицо.

Это была только половины правды. Возможно, Вася смогла бы найти подходящие слова и на бумаге, но хотела разделить с ним боль, наказать себя за все те беды, что принесла парню. Тоже гореть в этом пламени лжи, которое произнесет и прокрутить внутренности в предстоящем эмоциональном аду.

Пусть таким странным образом, но она хотела быть рядом с Мишей. Потому что потом их пути разойдутся.

— Хорошо, — наконец кивнул он. — Завтра организую. Подумай, что сказать ему.

— Обязательно. А теперь уйди. Я хочу побыть одна и не могу тебя видеть, — устало прикрыла веки Вася. Она ждала, что отец снова начнёт давить и показывать авторитет, но он на удивление молча поднялся и вышел из квартиры. И только когда дверь захлопнулось, девушка позволила себе глухо застонать. Но слез не было. Если сейчас даст им волю, то ей не хватит решимости сделать то, что должна.

Ночью она так и не смогла крепко уснуть, лишь изредка проваливалась в тяжёлую дрему. Да и снова усилившаяся, после визита отца, головная боль, не давала хоть немного отдохнуть.

Утро Вася встретила уже на ногах, наливая себе чашку крепкого чёрного кофе.

Сообщение с временем встречи пришла рано, но и сама встречу назначили на девять утра, времени подготовиться оставалось мало.

В какой-то прострации Василиса приняла душ, высушила волосы, нанесла лёгкий макияж и надела джинсы скинни с белой вязанной кофтой. Выглядело просто, но красиво, если не обращать внимания на лёгкую желтизну, так до конца и не сошедших синяков. Постаралась замазать тоналкой и их, чтобы никто не догадался, что творится у неё в душе. Никто, включая Мишу.

В таком же замороженном состоянии она доехала на такси до места встречи, понимала, что после разговора не сможет сесть за руль. Сейчас она держалась, но вот потом… потом им обоим будет плохо.

Серое здание, производило удручающее впечатление, заходить внутрь не хотелось совсем, но ее ждал Миша, и она пошла ему навстречу.

У Василисы посмотрели документы, но по ощущениям, она не проходила полноценной проверки. Какой-то молодой мужчина, повел её такими же серыми и невзрачными, как само здание, коридорами. Никто из встреченных людей не обращал на них никакого внимания.

Спустя десять минут, показавшимися вечностью, мужчина остановился перед непримечательной дверью, но прежде чем она смогла пройти, забрал телефон, пояснив, что вернёт после свидания.

Вася надеялась, что их с Мишей, оставят наедине, но сопровождающий прошёл вместе с ней.

Помещение было специально оборудовано для свиданий, посередине стоял широкий и длинный стол, который был разделён на несколько секций перегородками, исключающих передачу каких-либо предметов, но позволяющих общаться и видеть собеседника. Сам сотрудник остался чуть в стороне, создавая видимость приватности. Но все это Вася отметила мимоходом, смотря на сидевшего за этой самой перегородкой Мишу.

Василиса закусила губу, чтобы не вырвался то ли вскрик, то ли всхлип. Нет, он, наверное, выглядел вполне неплохо, для человека, оказавшегося в такой ситуации, но в этой одежде, осунувшийся и похудевший…

Молодой мужчина, который совсем не должен был здесь находиться. Но самое острое ощущение было от взгляда, направленного на неё. В глубине души Вася надеялась увидеть там боль, обвинение, гнев, ведь так ему было бы проще принять слова, которые она скажет, но нет… любовь и вспыхнувшая радость. Как будто и нет этих стен и этой перегородки. Именно так Миша смотрел, когда встречал с работы, или ждал её на свидание.

И как же сделать то, что надо… она же любит, так сильно и именно поэтому не имеет права ломать ему жизнь. Отец не шутит и не бросает слов на ветер.

Эти мысли промелькнули за секунду, и вот Вася наконец-то смогла взять под контроль мимику, придав лицу выражение равнодушия и даже, как она надеялась, лёгкой брезгливости.

Василиса осторожно, чувствуя предательскую слабость в ногах, прошла на место посетителя, села, смотря сквозь прозрачную перегородку на парня. Его улыбка была все такой же невероятной, и смотрелась крайне чужеродно в этом помещении.

Но чем дольше он всматривался в её лицо, тем быстрее угасала это улыбка.

— Привет, — хрипло произнёс он. Голос вызвал толпу мурашек, а многострадальное сердце сжалось и заледенело. — Вась… девочка моя, как же я рад тебя видеть. Я так боялся за тебя, когда узнал что ты в больнице… Прости меня, прости за это дурацкое опоздание, и за ту отвратительную сцену перед домом. Хотя о чем это я… сам себе простить не могу… Если бы не моё дебильное поведение, тебе не пришлось бы это все переживать. И меня тоже не было рядом. Я бесконечно виноват перед тобой.

Каждое слово вбивало в душу Васи ещё один ржавый, тупой и чертовски болезненный гвоздь. Это же невыносимо…

— Перестать, — натурально поморщилась она. — Это все, не нужно. Я пришла сказать, что наши отношения закончены.