ты и Ты

Обвожу руками его шею, зазывая к поцелую. Касается мягкими губами и легонько приоткрывает мои губы, проникая языком в рот. Выдыхаю воздух через нос, и стон сам вырывается из глубин, перебираясь ему в рот.

– В последние время ты издаешь такие звуки, что неловкие мысли говорят о том, что ты хочешь меня, – оторвав губы от моих, Михаил опускает глаза на мой нос и стыдливо произносит о своем предположение.

Мы никогда не занимались сексом, я хотела, но так и не осмелилась произнести это вслух. Но между ног все чаще ныло, напоминая о половом созревание.

Я ощутила, как щеки яростно запылали румянцем, я готова провалиться сквозь землю и больше оттуда не выбираться.

Его поцелуи сносили крышу, и я не могла контролировать себя, а сегодня пришло время, когда он решил намекнуть о моих издаваемых звуках.

– Извини, я как-то неосознанно, – мы были парой, и я могла не оправдываться, но я не думала, что это так стыдно.

Миша не отходит, продолжая прижиматься к моей груди, но глаза так и не поднимает, наверно уже полностью рассмотрев мой нос.

– Я чувствую к тебе тоже самое, – он начинает краснеть, румянец заполнил почти всю территорию его щек.

Очень не вовремя я услышала мерзкий лающий смех Максима, и отскочила от Миши так, будто меня резко потянули назад.

Страх и неприязнь заполнялись во мне так быстро, что я даже не в силах была унять судорожную дрожь в руках. И так каждый раз, когда я слышала своего одноклассника.

– Спасибо что проводил, мне пора, – я побежала от Миши вперед, чувствуя его взгляд на себе. Он не побежал за мной, в этом мне очень повезло.

Я уже почти ступила на первую ступеньку крыльца школы, но не успела.

– Ля какая, – и снова этот смех. Я мечтала, чтобы Макс стал немым и больше никогда не слышать его.

Если спросить меня: «Какой твой любимый звук?», – я отвечу: «Это звук воды». А если спросить наоборот: «Какой мой нелюбимый звук?», – я отвечу: «Это голос Максима Брауна».

– Какая? – спрашивает его подстилка Слава, заливаясь лошадиным смехом.

Ступив на первую ступеньку, передо мной оказываются два парня. Сегодня Максим без куртки в одной серой толстовке. Натянутый капюшон на голову, закрыл половину его лица.

Второй парень, он был прилежным учеником на уроках, но выходя за пределы школы, становился шакалом.

– Не понятно, как не убитая сразу же после рождения за уродство, – их разговор проходил между собой, но они не собирались пропускать меня.

Другие ученики обходили нас и не оборачивались, чтобы не получить порцию унижения от зазнавшихся парней.

– Макс, может тебе на стенд-ап, я обязательно приду на твой концерт с гнилыми томатами.

Я никогда не хотела оставаться в стороне и старалась отвечать ему той же монетой.

Глаза Макса заискрились, и он адски улыбнулся, такой взгляд и такая улыбка, была у убийц из аниме: дикая и жуткая. Он умел навести страх, и не посмотришь, что ему даже восемнадцати нет.

Кучка мурашек пробежала по позвонкам, мне стало не по себе, хотя что врать: рядом с ним, мне всегда не по себе.

– Приходи к нам в компанию, у нас таких как ты не то что закидают овощами, а закатают в них вместе с асфальтом.

Дышать стало труднее, чем минуту назад. На нас троих как будто легла тьма, а Максим был во главе нее.

В школе зазвенел звонок, все поторопились внутрь, и теперь на лестнице остались только мы троя.

Я сделала шаг в бок и сорвалась с места, я поспешила наверх, перепрыгивая ступеньки через две, но на последней нога цепляется за край, и я падаю лицом в обувь Макса.

Он, как и Миша бегал отлично, и пока я спешила подняться вверх, два парня уже ждали меня там.

– Сколько тебя знаю, ты умнее не становишься, – Макс протягивает мне руку, и я как дура снова ведусь.

Беру его ладонь, и он начинает поднимать меня, пока резко не опускает руку, и я не падаю обратно на ступеньки.

Джинсы на коленях разодрались, как и кожа ладоней и колен. Я запищала, почувствовав режущую боль.

– Чтоб ты шею себе сломал, – я усердно стараюсь не заплакать, но слезы начинают жечь глаза. Обида пробирает до костей.

– Пошли в школу уже, мне за опоздания оценки снижают, – говорит Слава Максу.

Они постояли надо мной еще несколько минут, поржали над тем, как я поднимаюсь и рассматриваю порванные джинсы по их вине. И только потом зашли в здание школы.

Я пропустила первый урок, пытаясь прийти в себя в ближайшем кафе, домой не пошла, Миша из окна своего корпуса мог заметить меня, а лишние вопросы мне были не нужны.

Я заказала кофе и два пирожных, надеясь заесть свою униженность.

Слезы сами вырывались наружу и скользили по щекам. Я игнорировала их, все мокрые капли были только из-за Макса и его гнилых друзей.

В пятом классе Максим перешел к нам в класс, до этого он жил в другом городе, но их родители захотели перевести детей в более продвинутую школу.

Миша поступил в элитный корпус 637 школы, а для Максима места не нашлось, и теперь он портит мою жизнь.

В пятом классе мы даже пытались общаться, но мальчик не хотел видеть среди своих друзей девочку и стал отталкивать меня. Я не стала вешаться на него и просить дружбы, просто перестала говорить с ним, как и он со мной.