Ты, я и море

— Ты ни о чем не беспокойся, детка, и не тревожься. Мне редко приходилось встречать в жизни, а может быть и не приходилось никогда, такого прекрасного молодого человека как твой Артур. И это говорит мать пятерых сыновей. Я стала ловить себя на том, что мысленно спрашиваю его совета в сложных ситуациях. Думаю, а как бы поступил Артур? Потому, что поступить он может только честно и справедливо. А самое главное, он бесконечно добр, — улыбнулась она, — и именно поэтому он сделает тебя счастливой. Во всем! — добавила Эдит, твердо глядя в глаза дочери и целуя ее в лоб. — Все у вас будет замечательно!

— Мама, мамулечка! Как же я тебя люблю! — заревела в голос Минни, обнимая Эдит. К ним подбежал встревоженный Артур. Эдит, улыбаясь, отрицательно покачала головой в ответ на его вопросительный взгляд. Потом она легонько оторвала от себя Минни и подтолкнула ее к мужу.

— Идите, а то еще опоздаете.

Минни все еще возилась со своим платочком. Артур подхватил ее на руки и, помахав рукой Эдит, поспешил к экипажу, в котором уже сидели их провожатые.

А Эдит еще долго стояла у порога перед опустевшей улицей. На лице ее застыла мечтательная улыбка.

Глава 10. Танцующая луна

Артур закрыл дверцу купе Пульмановского вагона первого класса, снял с себя китель и аккуратно повесил его на вешалку. Потом быстрыми движениями закинул на багажную полку чемоданы — свой небольшой, кованый, морской и два огромных минниных кожаных, не преминув стрельнуть на нее лукавым взглядом. Убедившись, что женины чемоданы устойчиво закреплены и не превратятся в случае торможения поезда в оружие массового уничтожения, Артур водрузил на сидение рядом с собой дорожную плетеную корзинку со всякой снедью, предусмотрительно сфуражированную молодыми Ростронами со свадебного стола.

— Ну-ка, ну-ка, что нам тут сестричка с братцем урвали с праздника? — Артур с любопытством приподнял накрахмаленную салфетку. — Ух ты! Чего тут только нет! И еда, и огромный кусище свадебного торта, и фрукты, и даже бутылка бургундского! И не забыли два полных прибора с бокалами! Узнаю Беатрис! — засмеялся он.

— Какие они у тебя милые! — сказала Минни, — и веселые!

— Я так рад, что тебе понравилась моя семья! — Артур широко улыбался. — А ты знаешь, я проголодался. Да еще смотришь на все эти яства. Мы ведь толком и не поели ничего в спешке.

— И я голодная, — подхватила Минни.

К купе первого класса примыкала их собственная «комната отдыха», где можно было освежиться, вымыть руки и привести себя в порядок.

Артур застелил салфеткой столик и уже собрался было разложить на нем снедь, как спохватился:

— Ой, Минни, в вагоне довольно жарко, почему-то включено отопление. Тебе не хочется снять пиджак костюмчика?

Минни кивнула, и Артур наклонился к ней, чтобы забрать вельветовый темно-коричневый пиджачок. Но вместо этого, с глубоким вздохом, он опустился на сидение рядом с ней и нежно обнял ее за талию.

— Жена… моя жена!

Минни безмолвно скользнула к нему, подставив губы для поцелуя. Сердце сладко заныло. Они принадлежат друг другу, и больше нет никаких препятствий! Как это прекрасно, заманчиво и до жути неизведанно! Раньше, хоть он и целовал и ласкал ее, Минни всегда знала, что Артур никогда не перейдет границу уважительного отношения к девушке, и не заботилась о том, что может произойти. А вот теперь границ не стало, и Минни почувствовала напряженность, даже беспокойство, которых раньше не было в их отношениях.

Артур прижался к ней губами, и его рука потянулась к пуговичкам блузки. Минни почувствовала как проворные пальцы расстегнули несколько пуговиц, как грубоватые и одновременно нежные пальцы скольнули вниз, под корсаж и стали ласкать ее маленькую упругую грудь. Уловив ее напряжение, Артур загянул ей в глаза.

— Любимая… — скорее угадала, чем услышала Минни.

Его невозможно бирюзовые глаза излучали такую нежность и одновременно восторг, что Минни почувствовала, как исчезает беспокойство, как напряжение сменяется пьянящим чувством раскрепощенности, свободы. Глубоко вздохнув от облегчения, она утнулась носом куда-то ему в плечо.

Прижав ее крепко к себе, Артур нежно целовал ее в шею, в плечи, еще и еще, и Минни растворилась в каком-то блаженном безвременье. Внезапно из его груди вырвался сдержанный стон и Артур покрыл быстрыми поцелуями ее полуобнаженные грудки.

Словно очнувшись, Минни прикоснулась ладонью к его волосам:

— У меня не очень маленькая грудь? — почти что виновато, волнуясь, прошептала она.

— Маленькая?! — прошептал он пьяным от страсти голосом, — самая красивая на свете! Смотри, она создана для того, чтобы помещаться в моей ладони. И такая упругая… помпончики… а на них самые вкусные на свете вишенки…

Минни почувствовала как его губы ласкают и осторожно теребят ее сосочек. Артур бормотал, что-то еще, но Минни уже не слышала, сама опьянев от неизведанных доселе ощущений. Как тогда, в карете, она почувствовала как изогнулась ее спина, как что-то сладко защемило внутри.

Внезапно она ощутила его горячую руку на внутренней стороне бедра и вдрогнула.

Артур отстранился почти мгновенно.