Ты, я и море

— Нет, Минни, не должно. Мы ведь теперь одна плоть, две половинки одного тела. Вот эти помпончики, и он ласково и мимолетно коснулся ее груди и живота, теперь не только твои, они мои!

И укутав ее в легкое покрывало, подальше от соблазна, он вытянулся на постели рядом с ней.

Потом они пили забытое шампанское, вспоминали водоворот прошедшей недели (неужели прошла всего неделя со дня их первой встречи!), приняв ванну и приведя себя в порядок, закусили великолепным обедом, который невидимая прислуга сервировала в гостинной комнате аппартаментов, и отправились на прогулку.

Собственно, эти дни воздержания были единственными, в которые им удалось осмотреть Блэкпул. Погода стояла великолепная, теплая и солнечная, и Минни с Артуром, взявшись за руки, гуляли по набережной, а вечерами сидели, обнявшись, на знаменитых Блэкпуловских концертах под открытым небом, или катались на чертовом колесе и каруселях. Обедали в фешенебельных ресторанах, которые Артур неведомо когда успел забронировать, и Минни осталась очень довольной, что захватила свои лучшие наряды. Не раз с гордостью она перехватывала восхищенные взгляды прохожих, провожавшие стройного морского офицера и его хорошенькую кареглазую спутницу.

Время от времени Артур с тревогой осведомлялся, как она себя чувствует.

— Ох, Артур! Я ведь не пациентка в госпитале, а всего лишь новобрачная! — отбивалась Минни. — Да все у меня в порядке!

Минни предприняла пару-другую попыток убедить мужа, что все у нее уже прошло, но он был неумолим: раз доктор сказал три дня — так тому и быть. Он не будет рисковать ее здоровьем.

— Ну и педант же ты! — фыркала Минни.

— Есть такое, — признавался Артур с обезоруживающей откровенностью, и Минни весело смеялась.

На третий день в полдень, заметно волнуясь, Артур попросил ее зайти с ним в главный кафедральный собор Блэкпула. Утренняя служба уже завершилась, и в храме почти никого не было. Где-то в глубине, двое служителей молча собирали молитвенники, прибирали ковровые дорожки. В пустом высоком готическом храме было прохладно и торжественно, но его строгость согревали солнечные блики, преломленные разноцветными мозаичными окнами. Минни с благоговением и интересом рассматривала фрески, расписной купол храма. Атрур прошел прямо к алькову и преклонил колени на специальной атласной подушечке. Минни устроилась рядом.

Взяв ее руку в свою, Артур обратился к Всевышнему со словами короткой молитвы, видимо, очень важными для него. Он просил Провидение, чтобы они с Минни счастливо состарились вместе, чтобы даровал бы им Бог детей, и чтобы были они все здоровы и счастливы, и прожили бы свою жизнь, принося добро себе и другим. Потом он встал с колен, помог Минни подняться и несколько раз нежно поцеловал ее. Она ощутила на губах солоноватый вкус его слез, и сама растрогалась. Словно они обручились еще раз, по-настоящему, без посредников и свидетелей, без суматохи и мишуры свадебной церемонии. Только они двое — и Провидение.

Все так же взявшись за руки, они вышли из храма и долго молча шли по аккуратно посыпанной светлым гравием дорожке. Каким-то образом, она привела их прямо к морю, к небольшой дикой бухте, подальше от шумного пляжа. Артур снял фуражку, будто бы снова вошел в собор. Губы его беззвучно шевелились: он повторял свою молитву здесь, перед могуществом стихии, которая в его сердце олицетворяла Провидение больше, чем рукотворенный храм. Минни все поняла и стояла рядом притихшая, охваченная его благоговением. Море было живым, и сердце кольнула ревность: ведь оно будет забирать любимого от нее, Минни, неумолимо и непреклонно. Небольшие, но исполненные подспудной мощи волны разбивались о берег с величавым спокойствием. И Минни покорилась. «Я не буду тебе соперницей, мы обе будем его любить. Ты только сохрани его для меня, сбереги, а я буду безропотно возвращать его тебе».

По дороге обратно Минни взгрустнулось, и Артур нежно обнял ее за плечи. Он не мог принадлежать только ей, и чувство вины перед женой, ее пониманием и терпением, пронесет через всю свою жизнь.

Где это видано, чтобы грустить во время свадебного путешествия! Артур внезапно подхватил Минни на руки и закружил под неодобрительными взглядами редких прохожих — дело шло к вечеру. Минни звонко рассмеялась и стала шутливо отбиваться.

Внезапно Артур опустил ее на землю и прижал к себе с такой силой, что Минни вскрикнула.

— Хочу тебя! Прямо сейчас! — прохрипел он.

Желание мужа передалось Минни, по телу прошла сладкая дрожь. Но она все же не удержалась, чтобы не поддразнить его:

— А как же трехдневный карантин? — лукаво спросила Минни, — еще несколько часов осталось!

— Не могу больше терпеть! — его голос прерывался от страсти, и он заглянул жене в глаза обеспокоенно и виновато.

Вместо ответа Минни прижалась к нему.

Они поспешно, насколько позволяли приличия, добрались до отеля и почти что подбежали к лифту под понимающими взглядами ночного портье.