Ты изменяешь ей со мной (СИ)

Осталось только его непоколебимая уверенность в своей правоте.

И как обычно, он идет к цели, раскидывая по пути все препятствия.

Так всегда было.

И признаться, меня в нем это и зацепило когда-то.

Только никогда не думала, что сама стану препятствием.

Отворачиваюсь вмиг, сегодня мне предстоит испытание не из самых простых. И если в прошлый раз я смогла сбежать, подписав документы, а на встречах присутствовали другие лица, то сейчас у меня нет оберега.

Никакой защиты.

Мы с Вадимом на объекте несколько часов будем наедине.

* * *

Сначала все идет неплохо. Соколовский, хоть и не проявляет лояльности, и я по-прежнему чувствую его недоброжелательный настрой, а все же, пока идет обсуждение рабочих вопросов, он палку не перегибает.

Но грань смывается, когда я решаю возразить на его очередное замечание по проекту:

— В седьмом пункте нет ошибки, — упрямо не меняю цифру.

Да, Соколовский разнес мой отчет, но я уверена в вычислении. Вадим намеренно объединил два эскиза, я это поняла. Конечно, в итоге, если делать, как он говорит, результата можно тоже достичь. Но мне прибавится расчетов.

То, как закипает Вадим я чувствую даже со спины. Воздух вмиг наполняется немыслимым напряжением, которое сдерживали невидимые рамки делового общения.

Он сейчас позади, и дыхание сбивается.

— Считаешь, моя проверка ничего не значит? — его голос звучит с издевкой. — Ты хоть осознаешь разницу в нашем опыте?

— Зачем перепроверять то, что и так известно, и к тому же, подтверждается другими цифрами? Чтобы сделать ошибочный расчет?

Теперь я резко оборачиваюсь. Смотрю прямо, взгляд не отводя.

— Или это формула твоего успеха? Снять с себя ответственность, подсунув ложный результат?

Ярость, которая мгновенно вспыхивает в глазах бывшего, кажется, сейчас выплеснется наружу. Я, возможно, перегибаю. Но и унижать себя не дам. Потому что наивная, не умеющая себя защищать, Лиза, осталась в прошлом. И Вадиму придется это понять.

Он шагает и наклоняется, я интуитивно отступаю.

— Еще одна особенность дилетанта — смешивать рабочее и личное, — цедит он сквозь зубы, очень верно распознавая мои слова. Мой намек действительно относился к тесту на отцовство.

— Тогда почему ты сам смешиваешь? Мы просто коллеги. Оставь свои претензии за пределами деловых отношений, — выпрямляюсь и я. Но от этого Соколовский лишь напирает.

Его явно бесит то, что не скромно соглашаюсь, а наоборот, уверенно отбиваю его атаки.

— Потому что не верю тебе. И знаю, как ты умеешь врать и подтасовывать результат. Не думай, что хитростью и умением подкрашивать глаза ты чего-то добьешься серьезного. С Аксеновым у тебя получилось, но со мной не прокатит, Лиза.

Он буквально нависает надо мной, дышит тяжело, но я теперь не отступаю. В моих венах плещется обида. Да, я сегодня необычно накрасилась. Но просто потому что хотела прибавить себе уверенности. Никого я соблазнять не собиралась!

— Наши чувства, Вадим, абсолютно взаимны. Сложно доверять человеку, который так легко отказался… от своих слов, — осекаюсь, но добавляю: — И если ты хочешь меня подставить, то это мелко и гадко.

— Я хочу, чтобы объект принес прибыль, — чеканит он холодно. — Как и все до этого. А вот какого черта нужно тебе, Лиза?

— Чтобы ты мне в этом не мешал! А пока что я только и делаю, что отбиваюсь от твоих упреков!

— Это бизнес. Здесь нет полумер! Предательство в это сфере потопит всех. И тебя в первую очередь. Что бы там Бондарев тебе ни пообещал, поверь, ты пожалеешь, если сунула нос в мой проект, ради его дел, — выплевывает так яростно, что я просто мотаю головой.

Руслан тут вообще при чем?

— В чувствах тоже нет полумер. И предательство тоже бросает на дно. И не надо приплетать Руслана. Тебя не должно волновать, с кем я ужинаю!

Ответ в меня прилетает очередным гневным взглядом:

— Это может отразиться на проекте! Не думай, что есть иные причины. И мои замечания никак не связаны с тем, что мы были в браке.

— Знаешь, я рада, что ты в прошлом. Что ты больше не мой муж. Потому что я была слепа…

— Именно, Лиза. То, что вытворила ты, твоя ложь с самого начала, не могла вылиться во что-то другое, чем развод.

Вадим припечатывает меня таким укором в потемневших глазах, что к горлу ком подкатывает.

— Это ты мне изменил Вадим, это ты мне лгал! — выкрикиваю, не сумев проигнорировать несправедливые нападки. — А обвиняешь во всем меня! Иди к своей Злате, и не забудь Феде сказку на ночь почитать. У тебя остался только один сын. Радуйся.

Я хочу отступить, но понимаю, что поздно.

Вадим хватает меня за запястье и толкает к стене. Нависает, заставляя вжаться в стену, иначе мы будем касаться друг друга. Он ставит свои руки по обе стороны от моего лица, я в лвушке. Адреналин лупит по вискам нещадно, только сейчас понимаю, как сильно завелась, и как яростно теперь дышит Вадим.

— Не смей, — рычит он мне в губы. — Не смей говорить про моего ребенка, когда сама лгала.

Я тоже подаюсь вперед, наплевав на то, что лицо Вадима теперь слишком близко.