Ты изменяешь ей со мной (СИ)

Мы как будто оба сейчас перемещаемся в наше прошлое. То, где мы, срывая голос, признавались друг другу в любви. Где мы шептали имена друг друга в порывах.

Нам не стоит.

Нельзя.

Уходи, Вадим, не надо…

Это ни тебе не надо, ни мне.

Но он шагает ко мне и молча закрывает дверь позади. Мы в темной квартире, отрезанные от мира.

Тук-тук. Тук-тук.

Внутренние часы отсчитывают секунды, точно зная, какую ошибку мы сейчас совершим.

Глава 22

Вадим

Два дня назад…

…Наклоняюсь к Злате медленно, она приподнимается на носочках, тянется к моим губам.

Я практически слышу, как она выдыхает мне в губы, распахивая их.

Пять секунд до касания

Четыре.

Да, наш поцелуй для публики нечто естественное.

Три секунды.

Но я чувствую, что нажимаю на красную кнопку. Все в моих руках.

И хрупкий мир, и большая катастрофа.

Две.

Одна…

Лишь мгновение до ликвидации последствий моей оплошности.

Я ведь этого и хочу? Я никогда не сомневаюсь в своих решениях. И сейчас не должен.

Ноль.

Время вышло, Вадим.

Решаюсь на поражение и наклоняюсь сам.

Она победила. Она, черт возьми, победила.

— Прости, Злата. Я не могу, — говорю тихо, так и не коснувшись ее губ.

Не хочу ее позорить и показывать окружающим, что у нас проблемы. На глазах у всех отталкивать не буду, мы решим это наедине. Но переигрывать на публику, чтобы успокоить Злату, я тоже не в силах.

Вижу отчаяние в ее глазах, она еще цепляется за мои плечи, но я аккуратно отстраняюсь.

— Мне нужно отойти, поговорим дома.

Я выхожу во двор и какое-то время так и стою, вглядываясь в темноту. Ветер завывает, как ненормальный, он остужает голову, он дает собраться. Намеренно стою до последнего, пока не начинаю чувствовать, как озноб покрывает мысли тонкой ледяной коркой. Фиксирует.

И то, что я теперь вижу мне ни хрена, конечно, не нравится.

Можно сколько угодно пытаться отталкивать очевидное, но ясно мне сейчас одно — внутри роятся сомнения, они закручиваются в спираль, чтобы в какой-то момент долбануть по убеждениям. Но мне не хватает важной детали во всем этом — правды. Знать, что я сам чувствовал до того, как потерял память.

К сожалению, в этом мне абсолютно никто не поможет.

Ни документированные факты, ни рассказы близких, ни даже наблюдение за реакцией, когда я вопросы наводящие задаю.

Я подготовился к встрече с Лизой, но ощущение, будто оказался в своей же ловушке. И сейчас мне жизненно-необходимо поставить свое расследование на паузу. Просто довериться тому, что я чувствую сейчас, раз мне неподвластно прошлое.

Смотрю на тусклые блики окон веранды, выходящей сюда. На фоне яркого, пышущего праздником от витражной перегородки гостиной, света, блики едва привлекают внимание. Но я цепляюсь взглядом, выхватывая женскую фигуру в проеме. И на мгновение мне кажется, что это Лиза. Хотя кто угодно может быть там.

Отбрасываю философскую ерунду и решительным шагом направляюсь в холл. Передоз свежего воздуха налицо — везде теперь мерещится мое личное наваждение.

Вопреки намерениям, разговора дома со Златой не выходит, она сама говорит, что устала и идет в спальню. А утром уезжает с Федей к матери. Говорит, давно обещала наведаться.

Возможно, это к лучшему.

А я спешу к отелю. Мое решение мне кажется правильным, и не только потому что корежит от одной только мысли, что Лиза к Русу переедет. Но пусть у нее будет выбор. В конце концов, она может отказаться от моего предложения. Ведь я ей, по-прежнему, никто.

Но беседа явно откладывается, я слышу звонкое: «Папа!» — и застываю, глядя на то, как ко мне бежит Ариша. Дочь Лизы. Не от меня. Которая считает меня родным.

У меня нет плана, как действовать, все происходит интуитивно. И когда мы оказываемся в детском центре, ловлю себя на мысли, что мне нравится эта роль. Роль многодетного отца.

Да, у меня есть Федя, смышленый мальчишка, немного замкнутый, но который тянется ко мне, и называет папа Вадим. Арина и Артем они другие. Разные, но по-своему интересные. Ариша от меня не отходит вообще, а Артем держится в стороне. От него я услышал всего несколько фраз, но в его молчании что-то по-настоящему взрослое. А еще он на меня обижен.

Я не знаю, как себя вести, правда, не знаю. И стараюсь не давить. Есть ли вообще в этом смысл? Собирается ли Лиза говорить детям правду?

Ухожу со странными впечатлениями.

С одной стороны, я растерян. С другой получаю маленький пазл от большой картины. Кто бы мог подумать, что я — человек, который не привык к полутонам, который однозначно, быстро и четко принимает решения, и который всегда имеет свое собственное мнение, окажусь бессилен, когда дело коснется детей.

Ураган Арина и затишье перед бурей — Артем. А еще Алиса — как гроза вдалеке. Либо пройдет мимо, либо накроет. Она то смеется, то капризничает. Забавная такая. Малышка еще.

В завершение встречи я вкладываю в ладонь Лизы ключ. Какая-то часть меня верит в этот растерянный взгляд, хоть разум и кричит о том, что есть достаточно фактов считать бывшую продуманной стервой. Только есть жирные «но».