Ты изменил мою жизнь

Я как-то замотался и не отпраздновал свое восемнадцатилетие. Был чем-то занят, похоже. Но, видимо, его отметили полицейские в своих записных книжках. Приняли меня сразу — и тогда, когда я меньше всего этого ждал. В тот день у меня не было причин убегать — я собирался отдохнуть вдали от Парижа. Они сцапали меня как последнего долбака.

Я не знал, что жалобы, накопившиеся от туристов за несколько месяцев, могли обеспечить мне несколько лет в тюрьме..

Я и в самом деле жил как дикий зверь, не обращая внимания на то, как проходит время. Пока я оставался несовершеннолетним, меня можно было наказывать только по мелочам, а посадить в тюрьму — нельзя. Но теперь все изменилось. Все, что я натворил до совершеннолетия, отлилось в граните моего дела — и говорило не в мою пользу..

Если бы я исправился после 25 апреля 1989 года — дня, когда мне исполнилось восемнадцать лет, — то они ничего не смогли бы сделать. Но я ни о чем не подозревал, был беспечен и, как конченый дятел, продолжал вести себя как привык. То есть хреново. И рано или поздно все должно было прийти к ожидаемому финалу..

* * *

Я был на Трокадеро. Шел в метро по переходу, по широкому и длинному коридору, где в любое время года гуляет ветер, срывая клетчатые кепки со стариков и шелковые платки с женских шей. Навстречу мне шла пара, оба в джинсах, у мужчины на шее висел фотоаппарат, женщина была в бежевом плаще. На секунду я задумался: стоит попытаться или нет.

На фиг надо, я уже перевыполнил план на сегодня, можно не связываться. Слава богу, что я удержался..

Это были полицейские в штатском. Когда они поравнялись со мной, я почувствовал, что меня схватили за локти и запястья, еще трое (откуда они только взялись?!) повалили меня на пол, надели наручники и понесли к выходу. Это заняло всего несколько секунд. Настоящее похищение.

Серый асфальт, размазанные жвачки, тонкие щиколотки, туфли на шпильках, брюки со стрелкой и кожаные ботинки, поношенные кроссовки и волосатые ноги, использованные билетики на метро, скомканный бумажный носовой платок, упаковка от «Твикса», окурки… Я понимаю, почему Супермен не летает так близко к земле..

Наконец меня поставили на ноги.

— Эй, я вас не знаю! Вы что, новенькие? За что меня арестовали?

Я хотел услышать официальную причину, по которой меня затолкали в эту красивую чистенькую полицейскую машину. Пусть они сами мне скажут. Я не собирался облегчать им работу.

— Нападение и кража. Тебя видели вчера. И даже сделали несколько отличных снимков. И сегодня утром тоже.

— Да? И куда же мы едем?

— Узнаешь.

Но я не узнаю́. Я тут никогда не был. Они, наверное, построили фальшивый полицейский участок, как в «Афере» с Робертом Рэдфордом и Полом Ньюманом. Те же облезлые стены, скучающие полицейские, печатающие рапорта́ на грохочущих машинках, то же равнодушие, с каким смотрят на арестованного… Меня сажают на стул.

Хозяин кабинета вышел, но мне говорят, что он скоро вернется..

— Нет проблем, у меня полно времени.

Я волнуюсь не больше, чем всегда. Я выйду отсюда дня через два, самое позднее. Что бы ни случилось, это просто новый опыт…

— Не буду объяснять тебе процедуру, ты и так в курсе, — говорит грузный инспектор, садясь за стол передо мной.

— Нет уж, рассказывайте.

— С этого момента ты под арестом. Я тебя допрошу, ты подпишешь показания. Затем я передам их прокурору, который решит, виновен ты или нет. Но, как ты понимаешь, ты скорее всего виновен.

— Ага.

Я разглядываю ту парочку из метро, которая прохаживается по коридору. У мужчины по-прежнему на шее фотоаппарат. Женщина сняла плащ. Они больше не обращают на меня внимания. Они заняты новым делом. Другим жуликом, другим жалким отбросом общества.

Честные граждане, жители Франции и туристы, можете спать спокойно. Полиция заботится о вашей безопасности.

14

Из полицейского участка меня перевезли во Дворец правосудия. Там меня уже ждал прокурор. Все закончилось очень быстро.

— Прочитав ваше дело, я вижу, что во вторник и среду вы были на эспланаде Трокадеро и совершили там несколько правонарушений в отношении туристов. Кража видеокамеры, фотоаппарата, двух плееров, а также избиение двух человек, которые пытались оказать вам сопротивление. Признаете ли вы свою вину?

— Да.

— Вы не возражаете против того, что вас будут судить без предварительного следствия, предоставив бесплатного адвоката?

— Не возражаю.

Обратившись к двум полицейским, которые ждали у двери, прокурор сказал:

— Спасибо, господа. Можете отвести его в камеру предварительного заключения.

В подвале Дворца правосудия свет горит и днем, и ночью. У меня забрали часы и втолкнули в камеру. Я утратил всякое представление о времени, не понимал, медленно или быстро оно идет, но это меня не волновало. Французское государство любезно угостило меня ломтем хлеба, куском камамбера, апельсином, печеньем и бутылкой воды.

Мой желудок все это одобрил. Я думал: «Что бы ни случилось, от голода и жажды я не умру. А за все остальное уже париться не мне». Я задремал на нарах.

Мои — третьи, у самого потолка. Странно, но у меня было все, что нужно..

* * *