Ты кем себя воображаешь?

Туалет для мальчиков и туалет для девочек были оборудованы закрытыми с боков предбанниками — это позволяло обойтись без дверей. Все равно снег задувало внутрь через щели меж досками и через глазки́ от выпавших сучков, которые использовались для подглядывания. Многие посетители туалета будто намеренно пренебрегали дырой. В кучах снега, покрытых сверху корочкой льда там, где снег подтаял, а потом опять замерз, лежали, словно под стеклом в музее, другие кучки — группами или одинокие, черные, как уголь, ярко-желтые, как горчица, и всех промежуточных цветов. У Розы при виде этого все внутри переворачивалось; ею овладевало отчаяние. Она мешкала в дверном проеме, не могла себя пересилить и решала подождать. Раза два-три она в результате обмочилась по дороге домой, от школы до лавки, хоть там и было недалеко. Фло всячески выражала свое омерзение.

— Маленький конфуз! Маленький конфуз! — громко распевала она, издеваясь над Розой. — По дороге приключился маленький конфуз!

Фло, впрочем, и радовалась тоже — это было заметно; она любила, когда кто-нибудь попадал в унизительное положение, когда природа брала свое. Фло была из тех, кто во всеуслышание рассказывает о тайнах, раскопанных в корзине для грязного белья. Роза умирала от стыда, но так и не объяснила, в чем дело. Почему? Наверно, боялась, что Фло явится в школу с лопатой и ведром и примется убирать отхожее место, при этом чехвостя всех подряд.

Роза верила в незыблемость школьного миропорядка, в то, что тамошние правила непостижимы для Фло, тамошняя дикость ни с чем не соизмерима. Понятия чистоты и справедливости казались теперь Розе невинными заблуждениями эпохи младенчества. Она уже строила в душе первый склад для вещей, о которых не сможет рассказать никому и никогда.

Например, она ни за что не могла бы рассказать про мистера Бернса. Вскоре после начала школьных занятий — и еще до того, как Роза поняла, что́ сейчас увидит, — она уже бежала вместе с другими девочками вдоль школьного забора, через заросли конского щавеля и золотарника, и пряталась за сортиром мистера Бернса — задняя стена сортира смотрела на школьный двор. Старый мистер Бернс — полуслепой, вислопузый, неопрятный и полный боевого духа — выходил на задний двор своего дома, разговаривая сам с собой, распевая и сбивая высокие сорняки тростью. Он заходил в туалет, и после нескольких секунд натужной тишины снова слышался его голос:

"Вот вдалеке зеленый холм
"За городской стеной,
"На том холме Иисус казнен,
"Чтоб нас спасти с тобой.

Пение мистера Бернса звучало не благоговейно, а задорно, словно он даже сейчас нарывался на драку. Местные жители так в основном и выражали свое религиозное чувство — в драках. Одни были католики, другие — протестанты-фундаменталисты, и каждая сторона считала, что обязана отстаивать свою веру кулаками. Многие протестанты когда-то были — или их предки когда-то были — англиканами или пресвитерианцами. Но, обнищав, уже не могли ходить в эти церкви, совратились с пути и примкнули к Армии спасения или пятидесятникам. Другие люди были полнейшими язычниками, пока не обрели истинную веру. Некоторые до сих пор оставались язычниками, но в драках вставали на сторону протестантов. Фло называла англикан и пресвитерианцев снобами, а остальных — сектантами-трясунами. Католики же, по ее мнению, были готовы простить любой разврат и двуличие, только неси им денежки для пересылки папе римскому. Так что Розу в детстве не заставляли ходить ни в какую церковь.

Все девчонки присаживались на корточки у задней стены сортира мистера Бернса, чтобы поглядеть на ту часть его тела, что виднелась в дыре. Много лет Роза думала, что видела мошонку, хотя, поразмыслив, пришла к выводу, что это была всего лишь задница. Означенная часть тела была похожа на коровье вымя, только щетинистое — как коровий язык до того, как Фло его сварила. Роза тогда не стала есть язык, и когда сказала Брайану, что это такое, он тоже не стал есть. Фло разозлилась и пообещала, что отныне они будут питаться вареной колбасой.

Девочки постарше не наклонялись смотреть, но стояли рядом, издавая тошнотные звуки. Другие, младшие девочки вскакивали и становились рядом со старшими, старательно подражая им, но Роза продолжала сидеть на корточках в изумлении и задумчивости. Ей хотелось бы подольше поразмыслить над увиденным, но мистер Бернс встал и вышел из сортира, застегиваясь и распевая. Девчонки подкрались поближе к забору, чтобы окликнуть:

— Мистер Бернс! Доброе утро, мистер Бернс! Мистер Бернс — вислые яйца!

Он с ревом бросился к забору, колотя палкой по воздуху, словно кур прогонял.

Младшие и старшие, мальчишки и девчонки, абсолютно все — кроме, конечно, учительницы, которая на перемене запирала дверь школы и оставалась внутри, сдерживаясь, как Роза, до дому, рискуя потерять лицо и перенося муки, — абсолютно все собрались, чтобы заглянуть в предбанник туалета для мальчиков, когда прошел слух: Коротышка Макгилл трахает Фрэнни Макгилл!

Брат и сестра.