Ты красавчик, Гарри!

— Да как про него не думать? Ладно, я понимаю, там кровь надо или чтобы он издох в нужном месте, но просто же барашка извели. Столько мяса пропало…

— Федя, так ты из-за мяса рубишься? — хохотнул позади парень с рюкзаком и рацией за плечами.

— Да, из-за мяса! — недовольно фыркнул в ответ солдат. — Килограмм пятьдесят в нём точно было! Это же можно всех пару дней шашлыками кормить! А тут на тебе… Прирезал баранчика и нихрена!

— Рубцов ему не дал закончить, — послышался голос пулеметчика позади. — Мы его впятером прикрывали, пока он там магичил. Круги какие-то рисовал, бормотал, с тетрадкой сверялся. Вроде как, три часа говорил, а в итоге на пять затянул. Когда темнеть начало, Рубцов команду дал возвращаться. Тот упирался, мол, почти закончил, а тот ни в какую. Уходим и всё.

— И чё? Просто ушел? Он же вроде как глава рода… — нахмурился Федя.

— Плюнул на мёртвого барана, кинул на него кристалл чёрный, рукой махнул и еще, помню, произнёс громко: «Да ну вас всех в жопу!». Ну и вернулись мы, — пояснил пулеметчик. — Обидно за пацана. Видно было, что старался очень.

— С утра выходить надо было, — хмыкнул кто-то из бойцов отряда.

— Так там волчья стая крутилась. Может, и двинули бы, но там альфа была. Шкуру белую вожака наши ребята из разведки спалили.

— Блин, нас тут еще стаи с альфой не хватало, — проворчал Федя. — Опять же кружить до самого прорыва будут, суки.

— Движение! — произнёс шедший впереди разведчик и поднял руку.

Отряд тут же рассыпался в стороны и каждый начал оглядываться по сторонам, контролируя свой сектор.

— Командир… тут это… — выглянул из кустов один из разведчиков.

— Что там? — спросил старший подразделения.

— Вам бы взглянуть…

Мужчина с автоматом подошёл к разведчику, а затем к кустам, на которые он указал. Подойдя поближе, он приподнял ветку и хмуро уставился на пятак огромного бородавочника.

Обойдя куст, он обнаружил, что тот ещё слегка подрагивает ногой, а из-под хвоста у него торчит волк размером с автомобиль с белоснежной шкурой.

— Это, твою мать, что такое? — пробормотал он и взглянул на заднюю часть волка, из-под хвоста которого торчали задние лапы и хвост лисицы, размером с человека. Из задницы лисицы торчали заячьи уши. — Отделение! Ко мне! Занять круговую оборону!

Солдаты быстро переместились, а командир озадаченно почесал подбородок.

— Лядов, ко мне!

— Есть! — подбежал к нему солдат с рацией за спиной.

— Вызывай базу. Пусть группу высылают и транспорт какой, — произнес командир, не сводя взгляда со странной картины перед ним.

Радист принялся вызывать базу, а командир хмыкнул и спросил:

— Кульма! Что ты там говорил про некроманта? Как он сказал?

— В задницу вас всех, командир! — отозвался пулеметчик.

— Так, — вздохнул вояка. — Надо решить, вытаскивать голову волка из задницы бородавочника или так тащить?

— Командир! — обратился Федя. — А проклятье уже всё или ещё работает?

На бойце тут же скрестились взгляды всего отряда.

— Что? — смутился тот. — В туалет просто по большому захотелось!

Глава 20

Мда.

Не то чтобы я сделал это специально…

Да, я был на эмоциях, да, я не подумал, но эффект было угадать несложно.

Это, кстати, один из тех случаев, когда ты понимаешь, что перед тобой реально опасная вещь.

Ну, знаете, когда в детстве смотришь на розетку, она тебе совершенно не кажется опасной или того хуже смертельной. Однако угробить себя с её помощью — проще простого. И вот ты, уже наслушавшись пацанов, берёшь мамины спицы и суёшь их в розетку, ожидая искр и чего-нибудь эффектного.

Спицы.

Металлические.

Голыми руками.

Ага.

Но тебе же все говорили, что опасно? Тебя предупреждали: не суй в неё ничего. Будет больно!

Но ты же не слушал?

Если в думаете, что я весь такой правильный и десять раз подумал, прежде чем делать то проклятье, или что не было предупреждений в теоретических главах трактата о проклятиях — зря.

Были предупреждения о важности слов, важности времени и настроя накладывающего. Было много пояснений и особенностей, но…

Вы уж простите, но я не супергерой.

Я человек, который три часа готовится к финалу проклятья. И по идее, оно должно было заставить всё живое выйти с определенного участка на определенный пустырь, лечь и перестать дышать.

Три, мать его, часа на подготовку.

Ещё два часа я пытался настроиться, чтобы поймать момент, когда три руны будут равно насыщены силой, и когда наш инструктор подошёл в седьмой раз и напомнил, что скоро стемнеет, а времени и так уже нет, я психанул.

Да, психанул, бросил накопитель в жертвенного барана и буркнул то, что висело на языке.

А теперь представьте, как это объяснить Рубцову.

После того, как проклятье должно было развеяться, в тот квадрат выдвинулась группа разведки, и то, что они там нашли, озадачило… Даже меня.

Я, конечно, понимал, что мои слова будут ключом к активации проклятья, но не настолько же буквально.

И да, тот огромный кабан подох от кровотечения. Волк, торчавший в его заднице, а так же лисица, торчавшая в заднице волка, да и заяц — задохнулись.