Ты красива, поверь

Внезапно Рей резко обернулся и смерил Элинор пристальным взглядом. Она машинально стянула халат на груди, жалея, что не надела что-нибудь более надежное.

– Нам надо поговорить.

Разумеется. Она это ждала.

– Да не о чем тут говорить, Рей, – устало возразила Элинор. – Не волнуйся. Я не приняла твои слова всерьез.

На лице Рея дернулся мускул.

– Черта с два! Ты приняла их настолько всерьез, что выскочила отсюда и в результате чуть не убила себя.

Убила себя? Что он несет? Неужели он решил…

– Но это был несчастный случай! Когда я выскочила отсюда, я действительно злилась, но не думаешь же ты, что я нарочно…

Рей запустил пальцы в волосы. Вид у него был измученный.

– Нет, конечно, не думаю. Но ты должна понять – дальше так продолжаться не может. Наверное, лучше мне все же уехать.

Господи! Но ведь именно этого она и хотела, разве нет? Ради ее собственной гордости она не должна допустить, чтобы он понял, как ей больно. Элинор открыла рот, чтобы дать достойный невозмутимый ответ, и с ужасом услышала свой жалобный, полный горечи голос:

– Ты, видно, считаешь меня последней дурой, раз решил, что я могла поверить тебе. Неужели ты думаешь, я могу настолько обольщаться, чтобы хоть на минуту вообразить, что ты меня хочешь? Не бойся, тебе ничего не грозит. У меня никогда не возникнет ни малейшего желания просить тебя подтвердить свои слова действием.

– Что?

Теперь он смотрел на нее как-то странно. Рот его был по-прежнему мрачно сжат, но это была какая-то новая мрачность, а в глубине серых глаз полыхнуло что-то такое, от чего внутри Элинор все перевернулось.

– О чем ты толкуешь, черт побери? Ты, конечно, не дура, но другой женщины, которая бы так низко себя ценила, я просто не встречал. – Мягкость, прозвучавшая в его голосе, выбила Элинор из колеи. Рей не сводил с нее глаз, и она почувствовала себя загнанной в ловушку и совершенно беззащитной.

– Я бы не стала называть заниженной самооценкой тот факт, что я прекрасно понимаю, что красивый и жизнелюбивый мужчина не может мной заинтересоваться, – гордо вскинув голову, отпарировала Элинор, исполненная решимости не дать ему догадаться, насколько трудно ей в этом признаваться.

– А как тогда это называется? – резко спросил Рей, не сводя с нее глаз.

– Трезвой оценкой реальности, – твердо сказала Элинор. – По-моему, ты сказал, что собираешься уезжать. – Господи, скорее бы он уехал, пока она окончательно не потеряла голову и не стала умолять его остаться. Элинор судорожно вздохнула, чувствуя, как внутри нее все корчится от боли.

Она отвернулась и вдруг с ужасом ощутила, как он твердо сжал ее локти, разворачивая к себе лицом. Он тяжело дышал, словно пробежал целую милю. И лицо его было искажено гневом. Сердце подпрыгнуло в груди Элинор, и все ее тело сотрясло безумное первобытное желание.

– Боже мой, Элинор, – почти простонал Рей, – я никогда не встречал такой женщины, как ты. Неужели ты совсем не понимаешь, что ты со мной делаешь? Все это время… Сначала я думал… – Он покачал головой и после минутной паузы продолжал: – Должен же быть хоть какой-то способ до тебя достучаться.

По-прежнему держа ее за локти, Рей обвел взглядом комнату. А потом, прежде чем Элинор успела возразить, он подтащил ее к огромном зеркалу викторианской эпохи, в котором они оба отражались во весь рост. По сравнению с Реем Элинор показалась себе почти ребенком: маленькой и хрупкой девчонкой, с распущенными по плечам вьющимися волосами.

– Посмотри на себя, – глухо скомандовал Рей, стаскивая с нее халат. Затем он сбросил халат и с себя, и теперь они оба стояли перед зеркалом обнаженными.

– Посмотри на нас, – мягко велел Рей, – и на то, что ты со мной делаешь.

Он стоял, не дотрагиваясь до нее, и пристально следил за тем, как при виде собственной прелестной наготы и его откровенного возбуждения по лицу Элинор медленно разливается краска. – Вот это и есть реальность, – произнес он. – Так я на тебя реагирую, так я чувствую. Ты утверждаешь, что не можешь вызвать желания. У кого? У гнусного тупого мерзавца, который тебя когда-то смертельно обидел? А тебе не приходило в голову, насколько для меня оскорбительно то, что ты ставишь меня с ним в один ряд? Ты не задумывалась над тем, как меня бесит, когда ты говоришь, что ни для кого не можешь быть желанной? Как мне безумно хочется схватить тебя в объятия и доказать, насколько ты ошибаешься. Я хочу тебя, Элинор, и, по-моему, ты тоже хочешь меня.

Он развернул ее лицом к себе.

– Нет! Нет, я…