Ты куда, Моисей?

Молодой докторант посещал литературные вечера, участвовал в дискуссиях, общался со многими писателями, критиками и профессорами. На одной из лекций, читанных Борхесом студентам, писатель говорил о своих героях как о лицах, которые делают с ним все, что захотят, и повсюду сопровождают его. Один из описанных им героев показался внимательному слушателю похожим на Бьоя Касареса. Неужели и это всего лишь выдумка? Борхес цитировал разных авторов, пересказывал фрагменты своих книг, вспоминал записки, наброски, заметки. Говоря о своем двойнике, он походя сообщил, что Демокрит сам себе выцарапал глаза. Молодой преподаватель усмотрел в этом что-то схожее с судьбой Борхеса. А упомянув Микеланджело, знаменитый лектор поведал любопытную историю. Когда гений Возрождения закончил прославленную фигуру Моисея, ему показалось, что его герой выглядит каким-то хмурым, даже озлобленным. Собственное творение настолько испугало его, что скульптор решил, что Моисей может накинуться на своего создателя и даже убить его. Скульптор попросил своего друга привести в мастерскую певцов и музыкантов. И когда они пришли, Микеланджело запел первым, остальные присоединились к нему. Он хотел развлечь, развеселить своего героя. Они пели и играли до поздней ночи. Но Моисей оставался хмурым и злобным. Когда гости ушли, скульптор остался один на один со своим творением. Он пытался остудить свой гнев, но вместо этого впал в депрессию. А потом вдруг страшно разозлился. Какое право имеет созданный им герой так издеваться над автором и мстить ему? Он принялся орать на него, распаляясь все сильней и сильней, требовал, чтобы его герой ему ответил. «Парли, Моей, парли, Моей! Говори, Моисей, говори!» — кричал он. Но хмурая гримаса не сходила с лица Моисея. Тогда маэстро с громким воплем набросился на святителя и долго бил его молотком по ноге, пока наконец не понял, что колотит уже по собственному телу. По сей день — за ограждением — в храме Святого Петра в Риме можно рассмотреть шрам: незалеченную рану на колене Моисея. Говорят, когда гений утихомирился, его герой встал и пошел. Художник закричал: «Ты куда, Моисей?» Ему удалось вернуть Моисея, и тот принял прежнее положение, но с тех пор Микеланджело страдал от сильнейших болей в колене. А еще Борхес говорил о том, насколько жизнь писателя зависит от его героев. А молодой преподаватель вспоминал веселую болтовню в кафе и неспешно сопоставлял обрывки того разговора.

Вокруг Борхеса разгорались нешуточные страсти. Одни расхваливали его и возносили до небес, другие, в основном демократы и левые, осуждали за поддержку ужасного режима и даже обвиняли в симпатиях к фашизму. Его скромность, о которой часто говорил сам писатель, по мнению многих, была не более чем маской, дающей ему возможность оправдывать свои довольно-таки странные взгляды. В текстах писатель часто себе противоречил. Обожатели охотно ему это прощали, другие же осуждали его и даже презирали. Молодой преподаватель, который родился на Сицилии, копался в архивах, изучал материалы. Он уже прекрасно представлял себе свой будущий труд о Борхесе и его творчестве. Перечитывая книгу Касареса «Беседы с Борхесом», он не мог не обратить внимание на то, как близки были взгляды обоих писателей. Как будто тот, кто задавал вопросы, сам же и отвечал на них. Итальянец не мог не заметить, что, когда речь заходила о Лайнесе и Маречале, один из них всегда представал страстным ненавистником Гитлера, а второй — поклонником Пиночета. Борхес же тем временем защищался от нападок — говорил, что, будучи незрячим, он не может читать газеты и потому не располагает необходимой информацией.

А между тем молодой преподаватель уже расшифровал псевдонимы Бустоса Домека и Б. Суареса Линча, имена которых стояли рядом с фамилией Борхеса на многих книгах. За ними скрывался никто иной, как Бьой Касарес. От одной женщины, работавшей поварихой в преподавательской столовой, он услышал совершенно невероятную историю. Ее сын, который преподавал литературу в Северной Америке, по секрету поведал ей, что Борхес — всего-навсего актер, который сам ничего не пишет. Борхес — это собирательное имя, метафора, придуманная группой писателей, издающих книги под чужим именем. А на сцене Борхеса изображает итальянский актер Аквилес Скатамаччи, ранее довольно известный в узких кругах. Женщина назвала и имена трех писателей, которые вместе сочиняют и стихи, и прозу, и эссе. Именно их наш молодой преподаватель и повстречал некогда в кафе «Тигр». Женщина рассказывала об этом скорее как об анекдоте, не придавая ему особого значения. Ей просто хотелось развлечь иностранца и показать, как много знает ее ученый сын.