Ты любишь джаз?

Да, я все еще ничего не сказала о самом главном, о том, что я заметила, едва оказавшись на пороге комнаты. Потому что все еще не могу подобрать слова. Дело в том, что во главе стола сидят Константин Сергеевич и Ольга Леонидовна собственной персоной. То есть, разумеется, их голографические копии, созданные по методике «ожившее фото» и снабженные эмуляторами искусственного интеллекта. Они довольно уверенно ведут беседу, отвечают на вопросы, благодарят за поздравления. Константин Сергеевич даже здоровается со мной, и я надолго задаюсь вопросом: снабжаются ли подобные… э-э-э… программы системой распознавания лиц или это просто стандартная реакция на любого входящего в комнату человека. По правую руку от цифровой прабабки сидит Ольгина дочка — худенькое дитя с флюоресцирующими волосами — и не без страха поглядывает на оживших родственников. Разумеется, у меня нет ни малейшего желания подходить к ним ближе, я тихо медитирую над бутербродом с красной рыбой и бокалом вина и по профессиональной привычке прислушиваюсь к разговорам. В общем, здесь все по-старому. Юрий Константинович, единственный сын хозяина дома, на празднике быть не смог, так как он обычно либо зарабатывает деньги, либо отдыхает в запое, и сейчас как раз во второй фазе. Его бывшая супруга, похоже, пытается продать дом и как раз выясняет, повышает или понижает цены на недвижимость соседство с Центром развлечений. Ольга — финансовый аналитик в компании «Жиллет», работает день и ночь, надрывается. Обеспечивая бесперебойную подачу новых лезвий населению, изнемогающему в борьбе с усами, бородой и волосами на ногах, снимает комнату поближе к родному офису, дочку видит от силы пару часов в неделю. Татьяна замуж так и не вышла. Работает за гроши секретаршей в какой-то мелкой фирме, все свободное время проводит в конюшнях, копит деньги на собственную лошадь. Когда мне надоедает слушать про чужие семейные тайны, я оглядываюсь на писателя. Тот уже практически выговорился, иссяк и покорно слушает излияния корреспондентши о том, что среди землян ходят инопланетные информационные накопители, а в подвалах Кремля женщин оплодотворяют спермой атлантов. Но дослушать эту занимательную историю до конца мне не удается — Жанна выхватывает меня цепким взглядом из толпы гостей.

— Ну что ж, давайте еще раз выпьем за юбиляра — ветерана войны и замечательного мужа и отца, а главное, героя-космонавта. Люсенька, вы тут самая умная женщина, скажите, пожалуйста, тост.

Встаю. Вздыхаю. Думаю.

— Константин Сергеевич, к счастью, вы меня не слышите, поэтому можно не мучаться и не гадать, поймете вы меня правильно или нет. Мне следовало бы поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали. Но я до сих пор не могу сообразить, что это было. Вы просто не прогоняли нас с вашего участка — вот, пожалуй, и все. Поэтому просто спасибо вам за то, что вы были.

Я быстро опускаю глаза, чтобы ни с кем не встретиться взглядом, и вспоминаю, что в дальнем конце комнаты за портьерой должна быть еще одна дверь — в подвал. Самое время провалиться сквозь землю. Как можно незаметнее я выскальзываю из-за стола, добираюсь до двери и исчезаю с торжества.

Проходя через подвал, я успеваю заметить на полке под самым потолком металлический круглый бок — похоже, это один из киберов-фехтовалыциков, которых Константин Сергеич мастерил для нас с Татьяной, — Портос или Арамис, — до прочих руки у всех так и не дошли. Киберы оказались довольно неповоротливыми, сложными в управлении, буксовали на каждом камне, редко попадали по противнику деревянной шпагой, но все равно пару недель мы возились с ними в наше удовольствие. Позже мы пытались научить их играть в футбол, но опять же без большого успеха.

— Прощай, парень, спасибо тебе за то, что был, — говорю я киберу.

В саду уже стемнело, только над столами на поляне горят лампочки, и я вижу, что там идет гаражная распродажа. Жанна выставила на продажу кораблики в бутылках и модельки ракет, которые делал в свободное время Константин Сергеевич. Кажется, тут есть даже оловянные солдатики, которых он отливал для сына. Вот эта идея мне, пожалуй, нравится. Вещи не должны надолго уходить из человеческих рук, им нужен хозяин — не важно какой.

* * *

— Простите, огонька не найдется?

Людмиле давно пора было уходить, но она все стояла на тропинке, вспоминала молодость, и, как водится, получилось так, словно она напрашивается на чужое внимание. Закурить у нее попросил симпатичный молодой человек в дорогих очках, в черной рубашке с роскошной серебряной звездой шерифа на груди. Разумеется, он не был никаким шерифом и даже не служил в космических войсках, а всего-навсего работал на «Флай Стар» — один из крупнейших в России концернов, специализирующихся на цифровых технологиях. Зажигалки у Людмилы не было, спичек тоже, но он и не подумал уходить — конечно, как же без этого? Более того, легко и непринужденно перешел на «ты». Видимо, тридцатилетняя женщина без обручального кольца в такой ситуации должна чувствовать себя польщенной.

— Тебе понравилась моя работа?