Ты маньячка, я маньяк, или А пес его знает

«Ой, что тут будет, если Леня его обнаружит», — подумала Евдокия.

Она вздохнула, стараясь вызвать к себе сочувствие мужа снова икнула, и попросила:

— Ленечка, не ругайся. Я так люблю когда у тебя хорошее настроение.

— Хорошее настроение? — удивился Лагутин. — Да откуда же ему взяться? Ехали на двенадцать дней, а притащили целых пять чемоданов! А увозим уже семь и еще коробки, баулы…

Речь его обрывая, зазвонил телефон Евдокии.

— Вот, пожалуйста! — взорвался Лагутин и сам себе приказал: — Тебе, Леня, лучше заткнуться.

— Ленечка, милый, — пропищала жена, — пожалуйста, разреши мне ответить.

— Да кто запрещает тебе? Говори!

Евдокия глянула на табло и сообщила:

— Это Борис.

Лагутин вздохнул с облегчением:

— Хоть в чем-то мне повезло.

К шурину он относился с симпатией и уважением: Боб не станет на каждом перекрестке трещать, что их в городе нету.

Получив разрешение мужа, Евдокия легла ухом на трубку и радостно закричала:

— Боб, ты где?

— Еще спрашиваешь? — удивился Борис. — Где, по-твоему, я могу находиться?

Евдокия, старательно опуская имя подруги, приступила к допросу:

— Боб, ну как? Как там вообще? Ты там все осмотрел?

— Слушай, сестренка, тут такое странное дело…

Смущенно крякнув, Борис замолчал.

— Боб, какое дело?

— Снова кровь, — растерянно констатировал он.

— Какой ужас! — схватилась за сердце Евдокия. — Ты сам ее видел?

— Да, кровь на клавишах. Опять проступила. Теперь я видел своими глазами. Похоже, на этот раз твоя подруга не врет.

— А где она?

— Ужин готовит.

— А где ты?

— Как дурак сижу перед роялем.

— Зачем?

— Жду, когда кровь снова проступит, — смущенно сообщил Боб и вдруг всполошился: — Все, больше я говорить не могу. Ева идет.

— Боб, ты мне еще позвонишь? — забеспокоилась Евдокия.

— Хорошо, позвоню, — согласился Борис.

«Замучает братца», — подумал Лагутин и, строго взглянув на жену, спросил:

— Скучно тебе?

Она кивнула, признавшись:

— Я всегда скучаю, если не с кем поговорить.

Леонид Павлович жене посочувствовал:

— Да, я плохой собеседник, когда за рулем.

«И когда не за рулем — тоже,» — подумала Евдокия, но высказать мысль не рискнула. Тем более, что Лагутин был настроен миролюбиво.

— Дашенька, может приляжешь? — заботливо предложил он. — Давай остановимся и устроим тебя на задних сидениях на подушках.

— Нет-нет, не надо, — поспешила отказаться Евдокия, испуганно вздрагивая.

Ей вдруг почудилось, что пес шевельнулся. Она в смятении оглянулась — тревога была ложной. Улавливая опасность, пес вел себя очень смирно. Свернувшись в грязный клубок, он уткнулся облезлой мордой в велюр заднего кресла и одним только глазом транслировал на Евдокию свою безграничную благодарность.

Опасливо покосившись на мужа, она повторила:

— Нет-нет, я совсем спать не хочу.

— А напрасно, ты явно устала. Надо бы тебе отдохнуть, — качая головой, произнес Лагутин.

Он было собрался развлечь жену очередной лекцией на тему как надо беречь здоровье, но опять зазвонил мобильный.

— Это Боб! — обрадовалась Евдокия и тут же сникла: — Это не Боб.

Леонид Павлович, не сводя глаз с дороги, раздраженно спросил:

— А кто же это?

— Это Майка, но ты все равно не разрешишь мне с ней поболтать.

— Да болтай уже с кем хочешь, — сжалился Лагутин и с усмешкой добавил: — Болтай, раз мы едем домой, во что я никак не могу поверить.

Но жена его уже не слышала — в одно мгновенье трубка была извлечена из ее кармана, и Майя сходу застрочила:

— Дуська, ты где? Короче, делюсь только с тобой! Это полный улет! Стопроцентный отпад! В сексе он каскадер! Даже хуже, десантник! На бабу идет как на врага: яростно и иступленно! Ой, что было у нас! Это просто коррида! Экстремальная страсть! Мы решили остаться! Не хотим возвращаться в город!

— Что, в роще решили заночевать? — опешила Евдокия, опасливо покосившись на мужа.

Внутренний голос ей говорил, что Лагутину речи подруги вряд ли понравятся. Однако муж смотрел на дорогу — и ухом он не повел, а вот Майка болезненно на вопрос отозвалась.

— Что? В Роще? Ну, Дуся, ты у меня простая! С чего ты взяла, что я люблю на соломе? Охота была пиписку колоть! Мы шашлычки пожарили и заполировали их хорошим винцом, а знакомиться начали уже в приличном мотеле…

Евдокия, краснея и вжав голову в плечи, приготовилась слушать чудовищные откровения прямо в присутствии мужа. Сексуально озабоченная Майя постельные темы любила и подробнейше их смаковала, но на этот раз Евдокия зря испугалась. Майка, вдруг себя обрывая, и, словно опомнившись, закричала:

— Ой, Дусь, я че звоню. Тренькни мне прямо сейчас на мобилу.

— Зачем? — опешила Евдокия.

— Да мобилу я потеряла свою, а там у меня записная книжка…

— Откуда же ты звонишь?

— С телефона, что в нашем номере. Понимаешь, потрясно удобный момент: он умаялся, в душ пошел, а у меня память ни к черту — только твой номер и помню, а тут приключений тьма! От впечатлений меня распирает и, как назло, мобилы с книжкой нет под рукой! Выручай поскорей, подружка!

— Ну ты, Майка, и бестолковая, — подивилась Евдокия. — Зачем на меня время тратила? Сама себе и звонила бы.

— И что?

— Сотовый зазвенит, а ты по звуку его обнаружишь.

Майя пришла в восторг: