Ты маньячка, я маньяк, или А пес его знает

Теперь он жену вообще потерял: и в ресторане зря ждал — не дождался, и у дежурной ее не нашел, сбегал к автомобилю — и там Даши нет.

— Черт возьми! Это уже никуда не годится! — взорвался бедный Лагутин. — Ох, она меня доведет!

И в этот трагический миг он увидел свою Евдокию: негодница сидела под пальмой на лавке с сотовым, приложенным к уху. С кем и о чем болтала жена Лагутин не слышал — был от нее далеко — но разъярился он не на шутку и завопил:

— Даша! Ты издеваешься?!

Вздрогнув, она оглянулась, поспешно спрятала трубку и… возликовала:

— Ленечка, ты нашелся! Я потеряла тебя!

Леонид Павлович оторопел:

— Ты меня потеряла?! Это я тебя потерял!

— Я здесь была, как ты и велел.

— Я велел? Я ждал тебя в ресторане.

— Правда? Слышу впервые.

Он впился пытливым взглядом в ее голубые глаза: «Врет или снова все перепутала?»

Евдокия была расстроена — искренне, ошибаться никак он не мог: знает свою жену.

— Ленечка, по всему санаторию бегала, искала тебя, и в ресторане была, и к дежурной сто раз возвращалась, — защебетала она.

— Ладно, нашлась и нашлась, — махнул он рукой. — Смотри, больше не пропадай.

— Ни на шаг не отойду, — заверила Евдокия и протяжно вздохнула.

Лагутину вдруг почудилось, что внутри у жены неспокойно: идет там мучительная борьба. Но спрашивать было некогда: во-первых, проголодался, во-вторых, надо было спешить — неотвратимо близился вечер…

В общем, было не до того. Потом же, набросившись на еду, и вовсе он не заметил, что Даша особо задумчива и грустна.

А ее напугал разговор с Евой, точнее, продолжение их разговора. Вопреки ожиданиям мужа, Евдокия не стала долго прощаться с дежурной. Как только Лагутин скрылся из вида, она извлекла из кармана свой сотовый и, помахав дежурной рукой, помчалась вниз по ступеням:

— Евусик, это твой Дусик. Как обещала, звоню. Ты где?

— Там же, где и была.

— А где ты была?

— Что-оо?!

Евдокия взмолилась:

— Евусик, прости. Мало, что я рассеянная, так еще и Ленчик мой сильно не в духе. Ко всему придирается, просто кругом идет голова. Видно, бабуля была права, ну да бог с ним, напомни, ты где?

Ева со вздохом напомнила:

— Под унитазом я, Дуся, сижу.

— Зачем?

— На всякий случай.

— На всякий случай?! Что это значит?

— Ой, Дуся! Неужели не ясно? Кровь, капельки эти… Я сама не своя. От страха, полные, Дуся, штаны — самое место мне под унитазом. И потом, здесь безопасней: щеколда, дубовая дверь…

— И долго ты собираешься в туалете сидеть?

— До тех пор, пока ты не приедешь.

— Пока я не приеду?!

Евдокия нервно икнула и решила открыть секрет:

— Евусик, я приехать никак не могу.

— Почему?

— Я далеко. Мы с Ленчиком в Сочи. Вернемся не раньше утра.

Ева трагично восприняла весть: она зарыдала, зло и беспомощно приговаривая:

— Зачем эти друзья, когда на них положиться нельзя? Ирка в Париже, Майка за городом, с любовником на пикник укатила…

— Она мне звонила, хвастала, знаю, — вставила Евдокия.

— … Ты завеялась в Сочи. Всем на меня плевать, — продолжила Ева и завопила: — Я погибла! Погибла!

Паникуя, и Евдокия в унисон завопила:

— Погибла?! Ты?! Почему?!

— Тебе-то какая разница, — отмахнулась, рыдая Ева. — У тебя есть дела поважней.

— Евусик, не вредничай, я тоже сейчас от страха умру! Давай, по-быстрому все выкладывай, пока Ленчик меня не нашел!

И Ева ошеломила подругу:

— Это маньяк!

— Маньяк? — с ужасом пискнула Евдокия, подумав: «Теперь ясно, почему я так сильно его боялась. Предчувствие! Это оно! Как всегда, не подводит! А сны мои! Сны!»

— Помнишь, по телевизору сообщали, — продолжила Ева, — есть подозрение, что маньяк не случайных девиц убивает, а только тех, с кем отношения как-то завязывает. Перед тем, как жертву зарезать, он, якобы, долго с ней забавляется.

У Евдокии потемнело в глазах:

— Как?!

— По-разному, думаю. Со мною вот так: кровью рояль поливает.

— Зачем?

— Стращает и страхом моим наслаждается, ужасов хочет нагнать, а потом, когда я, обезумев, на улицу выскочу, он затащит меня в кусты и…

— Мамочка! — содрогаясь, пискнула Евдокия и два раза нервно икнула. — Евик, что же нам делать? Может, в милицию позвоним?

Ева с сарказмом спросила:

— Думаешь, грустно им без тебя? Хочешь ментов рассмешить? Так они нам и поверили. Им же это не выгодно, придется работать…

— Да, ты права. Слушай, Евусик, а как он в квартиру к тебе попадает, этот маньяк?

— Думаю, через балкон. Балкон-то всегда в кабинете открыт. Ой! Я его не закрыла! — ужаснулась она.

Евдокия охнула и наказала подруге:

— Так пойди и закрой.

— Дуру нашла, — заупрямилась Ева. — Нет уж, я лучше от страха под своим унитазом умру, чем отправляться под нож зверя-маньяка!

— Глупостей не болтай, — психуя, отрезала Евдокия. — Он убивает только на улице и только в кустах.

— А что ему стоит меня подстеречь и с балкона на улицу выбросить?

— Зачем? Разве есть у тебя во дворе кусты?

— Да, асфальт там один, — согласилась Ева.

— Кстати, — озадачилась Евдокия, — а почему он привязался к тебе, этот маньяк? Мало, что ли, девиц в нашем городе?

Ева нервно хихикнула:

— А сама не догадываешься?

Евдокия гаркнула:

— Нет!