Ты — Меня

Роза была послушной девочкой: каждое утро она вставала и первым делом тащила в коридор собранный с вечера портфель, затем ставила блестящий чайник на белую советскую плиту и шла будить маму. Пока мама просыпалась и занималась утренним туалетом, Роза намазывала свежие ломти батона сливочным маслом — обычное утро среднестатистической девочки. С тайной общиной ее связывало только то, что жили они в одном подъезде.

Маменька уходила на работу в здание старого, но непотопляемого завода, а Роза топала в школу. Там она будет сидеть целый день за своей первой партой и, словно опытный боец красной армии, выполнять приказания строгой учительницы.

Она шла мимо серых, независимо от времени года и погоды, зданий. Под ее ногами разбитый асфальт изредка издавал скупые хлопки, контактируя с каблучками.

Так было всегда, по крайней мере, все шесть лет ее школьной жизни. Вернувшись в обед домой, Роза увидела прикрепленный к зеркалу листочек бумаги в клеточку, на котором мама своим неразборчивым почерком написала короткое задание: к ужину надо бы купить молока. Роза посмотрела в зеркало на свои черные курчавые волосы и веснушки, покрывающие лицо. Они раздражали больше всего. Противоположный пол, окружающий ее, был еще слишком мал, чтобы понять всю ценность и притягательность этой особенности, а сама Роза была еще слишком дитя, чтобы ощутить всю сексуальность своего лица, покрытого золотой россыпью.

За бумажкой с заданием было прикреплено несколько мелких купюр. Как раз хватит только на молоко: ни больше ни меньше.

Роза надела свои туфли, купленные мамой на рыночной распродаже.

Игнорируя лифт, она понеслась по лестнице прямиком на первый этаж. В этот раз Роза настолько замечталась во время спуска, что не заметила тучной фигуры некрасивой женщины с третьего этажа.

Столкновение.

— Извините, пожалуйста… — промямлила Роза, краснея от смущения.

Женщина лишь улыбнулась, обнажив бросающееся в глаза отсутствие передних зубов, и, тяжело вздохнув, схватила девочку. Та от испуга не произнесла ни слова. В следующую секунду дверь из дерматина на третьем этаже захлопнулась.

Закрыв за собой дверь, женщина вернула девочку на ноги. Ступнями Роза ощутила что-то мягкое, вроде ковра, под ногами. Несмотря на испуг, у нее в голове промелькнула мысль, что никто не стелет ковры в прихожей. Чтобы убедиться в достоверности своих доводов, она все же опустила глаза вниз и увидела большой ковер, сшитый, скорее всего, из шкур бродячих животных — собак и кошек. Вот тут Роза уже не выдержала и закричала, а в следующее мгновение потеряла сознание. Ее легкое тело, которое должно было шлепнуться на меховое покрытие, вновь было подхвачено хозяйкой.

На крик сбежались из комнат и кухни братья некрасивой женщины.

— Что есть сие, Аманта? — произнес один, грузный, нестриженый и в тельняшке. Больше ничего из одежды на нем не было. И свисающие гениталии, припорошенные пучками слипшихся волос, были тому свидетельством.

— Сие есть светлый лик эха грядущего Апокалипсиса… — ответила Аманта довольно низким для женщины голосом.

— Это часть твоего видения, мать? — произнес на этот раз худощавый лысый парень лет девятнадцати с исколотыми предплечьями и впавшими глубоко в основание черепа глазами.

— Не знаю, — вместо Аманты ответил последний житель общины — седой старик с небесно-голубыми, слегка выцветшими глазами. Он подошел к женщине, державшей девочку, и рукой погладил Розу по волосам, пахнущим мылом и свежестью. Он продолжил: — Аманта могла и ошибаться. Это юное исчадие света может сыграть негативную роль в становлении наших душ в час расплаты со Всевышним.

После этих слов Аманта, держа одной рукой девочку, второй с размаху ударила старика по лицу. Сделав оборот на 180 градусов, старик упал, лицом уткнувшись в шкуру недавно убитой собаки.

— Не смей, Вунсолай, порочить мои сны, яркие, как северное арктическое сияние, и четкие, как очертания креста на братской могиле. Вними же словам моим, верховной жрицы Аманты!.. — после сказанного женщина маленькими шагами направилась в комнату, два других жителя уступили ей дорогу. Дед покорно встал на колени и поклонился вслед Аманте.

Роза проснулась через шесть часов, вероятнее всего, от вони непонятной природы и происхождения. По всей видимости, в квартире давно между собой смешались запахи гниющего мяса, немытого неделями пота и годами неубранной грязи. На деревянном стуле перед ней сидела Аманта.

— Я рада, что ты проснулась, девочка, — коротко и все тем же низким голосом произнесла некрасивая полная женщина. Сердцебиение Розы ускорилось в несколько раз, а на лбу показалась довольно заметная блестящая испарина.

— Что вам от меня нужно, тетенька?! — сказала испуганная девочка, сжав от безысходности в руках старую подушку, в результате чего из той посыпались перья. Роза не придала этому значения, уставившись взглядом в лицо Аманты, которое, как казалось девочке, излучало килогерцы темной энергии.