Ты — Меня

Шагая по центральной улице, Наталья разглядывала хатки. Во многих еще теплился свет — значит жизнь еще не покинула эти ветхие домашние очаги. А некоторые хаты были заколочены досками, и лишь один их внешний вид внушал подсознательный страх.

Вскоре она увидела знакомый домик, выкрашенный некогда зеленой олифой. Возле калитки стоял дедушка Арсений. При виде любимой внучки его морщинистое лицо расплылось в улыбке. Нащупав защелку, он спешно отворил калитку и, прихрамывая, пошел навстречу. Наташа, завидев деда, бегом направилась к нему, и вскоре они, обнявшись, стояли по центру утоптанной проселочной дороги.

— Как дела, деда? — спросила девочка, крепко сжимая его шершавую рабочую руку.

— Да нормально, Наташка. Бабка только твоя что-то прихворала. Ну, пойдем в хату уже, а то простужусь еще, не дай Боже… Ветер сегодня, — обняв внучку за плечо, он направился вместе с ней к дверям.

Уже в сенях послышался звон велосипедного звонка. Обернувшись, Наташа увидела местного паренька Ваньку.

— Привет, Наташка! — крикнул он и помахал своей городской подруге рукой. Девушка улыбнулась и сделала рукой ответный жест.

— А бабушка где? — растерянно спросила Наташа у деда, осматривая широкое пространство дома.

— В комнате бабка, отдыхает. Доктор приходил с райцентра, говорит, плохи дела. Вытянет, может, альбо не вытянет — Богу тут одному видно только, — дедушка тяжело вздохнул и отправился на кухню. Там стояло несколько ведер со зрелой красной клубникой. — Ягоды будешь? — спросил дед, обернувшись к Наталье.

— Только бабушку проведаю… — робко ответила девочка и направилась к дальней комнате за белой дверью с облупившейся краской. Слегка приоткрыв дверь, гостья увидела дремлющую под байковым одеялом бабушку Аню. Ее седые волосы были распущены и растрепались по подушке. Наташа подкралась к бабушке и положила свою ладонь на ее горячий лоб. Бабушка вздрогнула.

— А, это ты, внученька!.. — с радостью в томном голосе произнесла она и подняла веки. Наташа смотрела в выцветшие голубые глаза бабушки. Та попыталась приподняться, но самостоятельно это сделать у нее не получилось. Наташа помогла бабушке привстать.

Бабушка Аня хотела что-то сказать, но вместо слов из уст ее раздался громкий гортанный кашель, а белое одеяло усеялось оранжевыми капельками. От увиденного настроение Наташи резко ухудшилось. Бабушка заставила себя улыбнуться и несколько раз взмахнула ладонью. Вскоре показался дедушка. Он накрыл бабушку одеялом и перевернул чистой стороной подушку. Затем, взяв за руку Наташу, он увел ее на кухню.

Вдоволь поев клубники, девочка помыла керамическую тарелку и вышла прогуляться. Первым делом она решила пройтись к речке, где часто собирались ребята, чтобы искупаться и порыбачить, а, помимо этого, просто поболтать и потравить анекдоты.

К удивлению девочки, возле речки на берегу сидел один лишь Ванька. Он завороженно смотрел на воду и не услышал приближения гостьи. Наташа потрепала Ваню по заросшей светло-русой голове, от чего тот вздрогнул и резко обернулся, с облегчением вздохнув.

— Я уж подумал: чупакабра… — сказал Ваня и немного подвинулся. — Садись на мастерку!

Наташа присела рядом с мальчишкой и посмотрела ну бурлящую воду.

— А что такое чупакабра? — спросила она.

Ванька был на два года старше и любил книги, от чего беседовать с ним Наташе было всегда интересно.

— А зверь такой неизведанный. Чудовище. Оно выпивает кровь у кур всяких и кроликов… — рассказывая о некогда прочитанном, Ваня обильно жестикулировал, вызывая тем самым у девочки непринужденную улыбку.

За беседами, прислушиваясь к урчанию чистой речной воды, Наташа и Ваня просидели целый день, а потом, когда уже начало смеркаться и захотелось кушать, парень усадил девочку на велосипедную раму и отвез прямиком к ее дому. У входа на лавке сидел дед и курил папиросы.

— Здрасте, дедушка Арсений! — крикнул Ваня и резко затормозил.

Наташа спрыгнула, в то время как дед приветственно кивал головой, выпуская изо рта плотные клубни сизого дыма.

— Устала, небось? — спросил у внучки дедушка. — Кушать будешь?

На все вопросы девочка утвердительно кивала. Захлопнув двери, они вдвоем пошли на кухню, где стояла глубокая миска аппетитной вареной картошки, салат из зелени и поджаренное на жиру мясо.

— Как там бабушка? — спросила девочка, попивая теплый черный чай из граненого стакана.

— Хворает старая… Ничего, поправится скоро! — приободряюще произнес дед и отреченно посмотрел в окно, за которым не было видно ничего, кроме зазывающей ночной темноты. — А ты давай спать уже иди, а то устала с дороги же, девочка моя…

Дед на сон грядущий поцеловал Наташу в лоб и проводил в комнату, где когда-то росла ее мама. В тесном помещении находилась пышная перина, старый дубовый комод и пожелтевшие обои с тонкими полосками витиеватого узора.

Раздевшись, Наташа упала на мягкую кровать и закрыла глаза. Наступила полная тишина, ее нарушали лишь редкий собачий лай вдалеке и покачивание деревьев на ветру. Под эту мелодию девочка сомкнула глаза. Крепкий сон не заставил себя долго ждать.