Ты меня бесишь (СИ)

Лидия шипит на него и повышает голос, хотя недавно вид у неё был такой, будто она прогуливается по поляне с васильками.

— Меня ждёт Ральсель! Посторонись, невежда!

— Откуда ты вообще знаешь, что он здесь? — оружие он не опускает.

— Потому что он ждёт меня, тупая ты, тварь! Тупая, тупая, тупая! — Лидия подходит и тычет ему пальчиком в грудь.

Он отводит оружие в сторону, но замахивается, чтобы ударить её. Однако голос Ральселя заставляет его руку застыть в воздухе.

— Что тут у вас? Я же спал, — лениво тянет он.

— О, Раль! — Она улыбается. — Моя пампушечка, давно не виделись… Надо посплетничать.

Он вздыхает и жестом отсылает своего человека.

— Идём в мой кабинет.

Он не особо жалует Лидию, но знает её давно. Он родился в то время, когда она была ещё совсем девчонкой. Раль наблюдал зарождение первых вампиров. В то время не было даже этого названия. Они просто были прокляты…

Лидия то появлялась, то исчезала с радаров Охотников, и Раль предпочитал не иметь с ней дел.

Впрочем, она особо не лезла на рожон, так что сделать это было несложно.

— Чего пришла? — спрашивает Раль, придерживая для неё дверь, а после разваливается на кожаном диване.

— Теперь мы с тобой семья, Джек сделал мне предложение, здорово, да?

— Меня не касается. Для вас будет лучше, если меня оно не коснется, не думаешь?

— Я думаю, вот что… — Лидия садится и на его стол, по хозяйски всё оглядывая. — Чтобы не было никаких разногласий, из-за этого, что я иногда сосу, у меня есть предложение. Готов к нему?

Раль вздыхает. И становится ясно, что он готов выслушать.

Лидия улыбается, будто её слова порадуют всех вокруг:

— Я стану одной из вас. Охотницей. Буду ходить на задания. Буду очень ценным кадром. И украшением этого места.

— Я не уверен, что тебе можно доверять. И в любовь вашу с Джеком не особо верю, если ты выставишь это, как гарантию. Дай мне что-то весомее. И ответ, зачем оно тебе надо вообще? — изгибает он бровь.

Лидия хмурится.

— В каком смысле? У меня есть навыки, а ты мне будешь платить. И я буду видеть свою Тыковку чаще. Мы проживем с ним всю жизнь, и у нас будет куча славных деток… — она осекается.

Раль хмыкает.

— Только деток нам не хватало.

Лидия приподнимает бровь и усмехается.

— Не завидуй нашему счастью! Так что, я принята?

— А чем чёрт не шутит, — ухмыляется он. — Будете оба под присмотром, если что, я и прихлопнуть вас смогу гораздо быстрее…

Лидия срывается со стола и бросается к Ралю, чтобы обнять его за шею и расцеловать в щеку.

— Спасибо, босс!

Он кривится и пытается отстраниться.

— Боже, так всегда будет?

Лидия устраивается у него на коленях.

— Ага. А теперь скажи всем, что мы коллеги, чтобы они не тыкали в меня продолговатыми предметами!

Ральсель хохочет, как вдруг хватает её за подбородок, чтобы повернуть её лицо к себе, сдавливает ей челюсть и пронзает взглядом.

— Никаких детей. Совсем с ума сошла на старости лет?

И она приподнимает брови.

— У самого-то есть ребенок! Я тоже хочу. И ты его защитишь, если что.

— Так я не какая-то там тварь. А твоя семейка наделает шума. С какой стати мне с этим разбираться, когда, по идее, я не должен вообще такого допускать? Я лояльнее к тебе относиться стал только потому, что ты родственница Кая, а он и его отец в дружбе с Карателями. И то это большое исключение. Один их неверный шаг, и у всех могут быть проблемы. Ты то куда лезешь?

— Так, не кричи на меня! Я на тебя работаю, рискую жизнью, а ты так со мной обращаешься! И не забывай, — она щурится, — что я — женщина.

Ральсель сдерживает улыбку. И решает рискнуть.

— Только, — предупреждает он, — если и правда совершите промах, от Чистильщиков или ещё кого, я отбивать вас не стану. И если ребёнок расти будет монстром, тоже…

Он помнит, как все с опаской и недоверием смотрели на Кая в детстве, а тот маленькой ручонкой дёргал отца за рукав и смотрел на кассиршу, прохожего или кого-то из Охотников, со словами: «папа, хочу есть…»

До сих пор не ясно, воспитание сыграло роль, или в Кае изначально было заложено нечто… хорошее, поэтому он не стал чудовищем. Но без родительской любви и правильного их отношения к нему, пожалуй, было бы гораздо больше рисков…

— Вот и славно, — Лидия целует Ральселя в нос.

#44. За черные глаза

Могло ли так быть, что Том всё время был тварью, мог ли он так притворяться, скрываясь за личиной человека?

Соня знает, если отец совершил подобное, на то у него была причина. Но до этого момента она думала, что твари не могут жить среди обычных людей, жить с ними на одной улице, ходить в школу, рисовать дурацкий хентай, будь он не ладен! Это не вписывается в её картину мира, порождения тьмы должны скрываться в тени, у них не может быть человеческого разума и чувств… Иначе это действительно убийство.

Она ходит из стороны в сторону между книжных полок и от камина к двери.

Может быть, Мак ошибся. Может, он всё-таки убил его, и это смешалось с убийством волка, и теперь он уверен, что виноват Маркус. Это вполне возможно. Но Соня всё-таки не верит.