Ты меня бесишь (СИ)

Не успев как следует обдумать ситуацию, решив, что в любом случае не хочет, чтобы Мака заметили, она стаскивает его с лестницы за шкирку и подталкивает к громоздкому шкафу в коридоре. Там лежат принадлежности для игры в гольф и запертый сундук, который при Сони ни разу не открывали. В любом случае, вряд ли именно сегодня отцу что-то понадобиться оттуда.

— Сиди тихо, пожалуйста. Нельзя, чтобы он тебя заметил.

— Ты так вкусно пахнешь, — шепчет он вдруг, непонимающе кивает, глядя на неё с тревогой, и устаивается на дне шкафа, сбросив что-то себе на голову.

Она закрывает ему рот прохладной ладонью. Затем берёт его руку и заменяет ей свою.

— Вот так и сиди. Я приду за тобой позже.

Она закрывает шкаф на торчащий из замка ключик, чтобы Мак случайно не вывалился и отходит на пару шагов.

— Ты здесь, — Маркус оглядывает её и оставляет бежевое пальто на вешалке рядом со шкафом. У него тихий со ржавыми нотками голос, светлые, но не золотистые волосы, тонкие, обычно плотно сомкнутые губы и холодный взгляд тёмно-синих глаз. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально… Шла на кухню. Поужинаешь со мной?

Маркус не отвечает, он проходит мимо неё в свой кабинет, больше не взглянув на дочь.

Мак ёрзает, стараясь при этом не шуметь, и прислоняется к дверце, пытаясь посмотреть сквозь щель, сквозь которую едва просачивается свет.

У него звонит телефон, и он едва успевает (надеется, что успевает) сбросить звонок.

Соня вздрагивает, и оборачивается на голос отца.

— Я договорился с директором, что ты пропустишь ещё день. Тебе на почту пришлют домашнее задание.

— Но я думаю, что буду чувствовать себя гораздо лучше к утру…

— Да, я знаю.

Она понимает, что скорее всего ему ещё раз понадобится её «помощь» и, опустив взгляд, идёт на кухню, чтобы заставить себя что-нибудь съесть.

А Мак со вздохом устраивается как можно удобнее и собирается немного подремать. Если, конечно, они там не станут шуметь.

Маркус любит порядок — даже в такие дни, как эти. До пол седьмого он будет сидеть в своём кабинете, затем уйдёт либо работать во дворе, либо на прогулку. Ему нужен свежий воздух, чтобы упорядочивать мысли.

Если ей повезёт, он не захочет копаться в саду, тем более, что в этом нет большой надобности, и уйдёт подальше от дома. Тогда она сможет выпустить Мака.

Соня елозит по жидкой овсянке с кусочками крольчатины ложкой, пьёт сладкий чай и думает, насколько глупо с её стороны было связываться с таким, как Мак.

Ему очень много чего не хватает, и это при условии, что он честен с ней и говорит то, что думает. Если нет, то его легко можно посчитать опасным.

И Соня понимает, что боится его гораздо больше, чем жуткого Тома.

Зато не так сильно, как отца.

Она приподнимает брови, когда за спиной слышатся шаги.

— Ты должна поесть и отдохнуть.

— Да, отец.

Он идёт к шкафу, заставляя Соню зажмурится и не глядеть в ту сторону. Но звука открывшейся дверцы не следует.

Она застывает в дверном проёме, глядя на то, как отец повязывает на шее серый шарф. Уходит уже?

— Всё в порядке?

— Твари разгулялись, тебе лучше не ступать за порог дома.

— Хорошо.

Мак, разлепляя сонные глаза, просыпается от их голосов и припадает к щели.

От звука шагов и голоса Сониного отца по спине пробегают мурашки. Чем-то холодным и недобрым веет от этого типа… Но рассмотреть его любопытно, и Мак осторожно поднимается на ноги, пытаясь найти нужный ракурс. Вот только ничего не выходит, а одна из вещей, задетая его головой, тихо звякает. И что-то попадает в нос, из-за чего Мак едва сдерживается, чтобы не чихнуть.

Соня закашливается, чтобы замаскировать возможные звуки.

— Тебе нельзя болеть.

Маркус погружён в свои мысли, поэтому ничего не замечает и уходит.

А Мак возится ещё решительнее, пытаясь найти щель получше, но в итоге просто утыкается в темноте в противоположную стену, окончательно переворотив все рядом стоявшие вещи.

Хорошо зная отца, Соня не открывает дверцу сразу же, вместо этого она, всё ещё пошатываясь, поднимается к себе в комнату и переодевается в джинсы и свитер. И спускается только когда окончательно убеждается, что Маркус ушёл.

— Ты в порядке? — дверцы распахиваются.

Мак вываливается из шкафа на пол, но поднимается быстро и отряхивается, хотя пыли на нём нет.

— Да. Ну и жуткий тип! Прости…

— Уходи.

Ещё чуть влажные её волосы убраны в высокий хвост, оставлены только две длинные пряди впереди, и они вьются сильнее, чем обычно.

Из-за изумрудного свитера глаза кажутся зелёными.

Мак опускает взгляд.

— Прости, я не хотел обидеть и доставить неудобств. Ты точно, — смотрит на неё виновато, чувствуя себя в этот момент побитым псом, — точно в порядке?

— О чём ты?

— Ну, месячные? — тянет неуверенно, и зачем то отступает от неё на пару шагов.

Появляется резкое, жгучее и горячее желание.

Она подходит к Маку, чтобы ударить его по лицу, но едва не падает, когда снова скрепит тяжёлая входная дверь. И слышатся голоса.

Соня хватается за него слабой рукой.

— Бежим наверх, быстро…

И он бежит, без лишних вопросов. Сам практически тянет её за собой. Но мешкает на втором этаже, не зная, где дверь её комнаты.