Ты меня бесишь (СИ)

— Она хочет тебя увидеть, я не стану запрещать, если ты не против, и если будешь хорошим мальчиком, Рем, только и всего. А теперь идём, тебе нужно ухаживать за Освальдом, он тебя ждёт.

Хед хватает сопротивляющегося парня за плечо и тащит в соседний, свежеотремонтированный домик, а затем возвращается к Луи и закуривает.

— После той дряни, что даёт мне Соро, у меня носом кровь идёт, — тут же жалуется Луи, и снова с шумом тянет воздух, вытирая нос краем рукава.

— У меня в стае больше не может быть белых волков. Не нравится, волчонок? Тогда проваливай.

— А разве… Моя шерсть после этого не побелеет снова? Ну хотя бы через пару лет?

— А через пару лет никто тебе ничего не припомнит? А мне? Луи… — Хед выдыхает дым через ноздри. — Что с тобой не так?

— Но мне нравилось, — глаза его слезятся, — что я беленький! Кому захочется снова ссориться? Всё ведь утряслось. А я, что, выходит, пострадал, — он вспоминает об Освальде, но не успевает замолчать: — больше всех?!

Хед качает головой.

— Ты не будешь здесь жить.

Луи меняется в лице и бледнеет.

— Нет, не выгоняй меня. Я сморозил на нервах чушь. Мне очень жаль! Правда жаль. Я больше никогда тебя не подведу.

Хедрик разваливается в кресле удобнее и мнёт ноющую шею, не обращая на Луи внимания.

— Хед… — подступает он к нему, и вдруг садится у его ног, кладя голову ему на колени. — Я просто нервничаю… Прости меня. Я ведь не идиот, ты знаешь… Я буду стараться, и больше не подведу тебя. Слово даю.

Хедрик запускает пальцы в его волосы.

— Я знаю. Ты идиот.

— Значит… не прогонишь меня? — он поднимает на него полные раскаянья глаза.

Хедрик тушит сигарету в пепельнице в форме вампирских клыков.

— Я забираю тебя домой, — тихо говорит он. — Ты сможешь проводить здесь время, но жить будешь у меня.

У Луи дрожат губы, будто он вот-вот готов разрыдаться.

— Спасибо, — шепчет он, снова кладя голову на его колени. — А почему? Я думал, ты злишься на меня…

Хедрик бросает взгляд на альбом и прикрывает веки.

— Том был не в порядке, и я оставил его одного, если бы запер у себя, он был бы жив. Ты тоже не в порядке. Тебя надо… воспитывать. И не обсуждай Тома ни с кем, хотя бы сейчас.

Луи коротко кивает и остаётся сидеть у его ног.

— А, и ещё, — Хедрик оттягивает несколько прядок его волос. — Дай свой телефон, быстро.

И Луи спешит исполнить просьбу.

— Что, зачем? Там зарядки мало.

Хед закатывает глаза и набирает номер матери.

Ни она, ни Элизар не отвечают на звонки ни его, ни Соро, хотя известно, где они и что с ними всё в порядке.

Не игнорируют же его из-за недавней выходки с Сисси, вряд ли отец мог взять в голову подобное.

Кейт отвечает спустя пару гудков.

«Ну и кому что надо?».

Хедрик выдыхает с облегчением и поднимается, чтобы пройти по комнате, где всё разгромлено малолетним придурком.

— Скажи, у тебя появился новый сын, и ты решила сделать вид, что меня никогда не было? Два — это слишком для тебя?

«Хедрик, — по голосу слышно, что она улыбается, но затем… — Ты что себе позволяешь, щенок? Будешь мне выговаривать, когда сам не звонишь и не отвечаешь? А вдруг нас уже прикончил чёртов перевертыш или твой брат оказался полным психом с силой подобной вашей с отцом?!».

Луи, который невольно слышал её слова, пытался отвлечься, чтобы не вслушиваться.

Он заметил альбом Хедрика и, от неловкости прикусив губу, бросил взгляд на рисунок.

И пожалел, увидев портрет Тома…

Хедрик глядит в окно на свинцовые тучи и Лидию, которая вешается на одного из волков, уговаривая его в очередной раз куда-то себя подвести.

Она не умеет водить.

— Подожди, перевёртыш, ты о чём вообще? А Мак… Я ему звоню едва ли не через каждый час, он нужен мне, чтобы выяснить кое что важное. Вы просто свалили вместе с ним, и не вовремя, могли бы предупредить.

Он отходит от окна.

— И что значит, не звонил? Вы с отцом трубки не берёте всё это время. Я уже узнал, живы ли вы вообще. Своими методами. Думал, злитесь на меня…

Вообще-то не то чтобы он так думал, честно говоря, времени и на это не было.

Кейт молчит, затем неуверенно произносит:

«Мы уехали, потому что у Мака едва ли не передоз случился. На нервной почве, блин. Твой отец сказал, что всё в порядке. Я думала вы с ним… Минутку…»

/Элизар, тут твой сын обвинил меня в том, что я плохая мать! Иди поговори с ним./

И ещё тише, тоже мимо трубки:

/Проверю пока, что не так, говорит, звонил нам это время…/

— Отлично, — тянет Хедрик, — пап?

«Что такое? Тебе нужна помощь?»

— У вас там что-то странное творится, так что вопрос тот же.

«Ну… Вроде всё нормально.»

— И Мак тебе ничего не говорил, о том… происшествии?

«Не стоит его сейчас тревожить.»

Хедрик сдерживается, чтобы не сорваться на Эла, а потому валится в кресло и говорит просто:

— Скирта всё ещё нет.

«Мы приедем через пару дней и со всем разбёрёмся».

— Ага, главное, чтобы до вас дозвониться можно было.

Хед сбрасывает, злясь на отца, но тут же меняется в лице, когда несколько его волчиц с пакетами входят в дом и кидаются к нему.

— Мы слышали, без нас тут заварушка была, а? — Микки обнимает его.

— Да-да, пусть вам всё расскажут, у меня и без этого полно дел… Ну, как Европа? Франция? Где вы там были?