Ты меня бесишь (СИ)

— Ты просто… — игнорирует его Соня. — Просто останавливай себя, когда хочешь согласиться на что-нибудь и думай, надо ли оно тебе, есть ли ещё варианты, какие могут быть последствия. Будет сложно, но если ты возьмешь это в привычку, твоя жизнь станет лучше. И мне не придётся ехать за тобой в другую страну.

— Хорошо… — и тут же возражает: — Ты ехала со мной не из-за этого! Отец бросил меня! Даже не предупредил.

Соня целует Мака в щеку.

— Ты не щенок и не котенок, чтобы от тебя можно было избавиться таким способом. Я уверена, что дело не в этом, слышишь? Отец принял тебя, оплатил учебу в хорошем месте, позволил привести в дом подружку. И после этого выкинул? Не смеши меня. Тем более, что это уголовное преступление.

Хорошо, всё же решает она, что он не подумал о худшем.

— Преступление? Но мне не пять лет, чтобы это было преступлением, — тянет Мак с сомнением, и с благодарностью смотрит на Соню. — Да и, если не бросил, что тогда?

— Но ты же несовершеннолетний! Да?

Мак вздыхает.

— А, ну, если так… Но не забыл же он обо мне, — улыбается неуверенно, и только теперь замечает: — Куда мы едем? Мы правильно едем, Скирт?

— Спроси у навигатора.

Но в нём вместо карты красный фон, на котором порхают розовые блестящие бабочки.

— Ты это тоже видишь? — вцепляется в Мака Соня.

— Да… Вобьём адрес сами? Телефон ведь есть нормальный?

— Ладно.

Соня включает свой телефон, игнорирует пропущенные звонки и вбивает адрес.

Ну и поездочка выходит.

#28.Приёмный фей

Джонни ставит у окна деревянный ящик и взбирается на него, чтобы лучше видеть дорогу внизу.

Дом старый, как и район, в котором находится. Деревья у тротуара голые и полузасохшие. Отсюда заметна подворотня и пара мусорных баков.

На Джонни серая футболка с закатанными рукавами. Она велика ему и вечно сползает на плечо. Руки его тонкие и светлые, будто прозрачные и подсвеченные розовой кровью, в ссадинах. Ему не нравится ни цвет, ни ранки…

Ему нравится загар, но солнце обычно лишь жалит и оставляет на пару недель несколько рыжих и ярких веснушек на вздёрнутом аккуратном носу и щеках.

Глаза миндалевидные, с длинными чёрными ресницами, смотрят на улицу с подозрением и ожиданием. Но, почему то, в них всё отражается вверх тормашками и тонет в цвете и блеске растресканного янтаря.

Джонни слезает с ящика и садится на него, упирает локти в острые коленки, а подбородок в ладони, и нетерпеливо вздыхает.

А с потолка, на копну его карамельных волос, опускается пыль.

В деревья врезается машина, ветер доносит из неё ругань и смех.

Соня медлит, прежде чем выйти и оглядывает Мака.

— Хочешь, мы сначала заедем в мотель, к примеру? Сходишь в душ, закажешь еды и может даже успеешь подремать, пока мы не вернёмся. Может даже заедим в торговый центр и купим тебе новую футболку. Что скажешь?

Мак сначала кивает, а затем отрицательно мотает головой.

— Нет, всё в порядке, я только… Я подожду в машине, хорошо? Ты справишься, это же безопасно?

— Если это не его сообщник говорил мальчишечьим голоском, даже немного жеманным, тогда я в безопасности.

Она касается щеки Мака.

— Может всё-таки согласишься? Ты очень устал, и впереди путь в несколько часов.

— Не хочу тебя задерживать ещё больше, и оставлять одну, тоже… Всё хорошо, иди, — пытается улыбнуться он. — Я подожду, не торопись.

Она поднимает строгий взгляд на Скирта.

— Следи за ним.

И отдаёт Маку телефон извращенца на всякий случай.

А сама кладёт шоколадки в сумку вместе с кольтом и выходит из машины.

Что чердак, понятно, а подъезд какой?

Она щурится, всматриваясь в окна на самом верху.

Джонни в это время снова становится на ящик, подтягивается так, чтобы повиснуть на руках и ему открылся больший обзор дороги, и встречается взглядом с Соней. После чего кубарем летит на пол, и тут же прячется за свёрнутый в углу тяжёлый полосатый матрас.

Соня вздыхает, оборачивается на Скирта, постукивающего кольцами по рулю и идет к зданию.

Она поднимается наверх и стучит в закрытую дверь, у которой заканчивается прогнившая местами лестница.

— Эй, Джонни? Это я тебе звонила. Меня зовут Соня.

По звукам, он отодвигает от двери что-то тяжёлое, а затем отбегает в сторону и прячется.

Соня заходит и оглядывает пыльное помещение.

— Какой смысл прятаться? Чего ты ожидаешь, какой реакции на свои действия?

Джонни выглядывает из-за матраса.

— Привет… — роняет он. Но не выходит.

— Нет, я серьёзно…

Соня всплёскивает руками, думает, куда бы присесть и в итоге остаётся на месте.

— Я принесла тебе шоколад, как договаривались. Поговорим?

Он кивает и нерешительно выбирается из своего укрытия.

— Дай, — протягивает ладошку, глядя на Соню снизу вверх прищуренным, враждебным взглядом.

Соня протягивает ему белый шоколад с миндалем и зефиром. И достаёт ещё несколько с другими вкусами.

— Одна за то, что впустил, другие за разговор. Ладно?

Джонни берёт шоколадку, раскрывает её и ест, откусывая по кусочку, а не ломая, пока жадно смотрит на остальные.

Он кивком указывает Соне на ящик у окна, а сам присаживается на матрас.